Охрана границы в ХIX и начале ХХ века

[Yura86]

II. Организация и органы охраны линии границы

1.Административное устройство приграничных территорий

а.Русские земли

Россия и Китай, будучи в XIX - начале XX веков традиционными империями, имели сложную систему государственного и территориально-административного устройства. Вопросы границы были в ведении как центральных органов власти, так и генерал-губернаторов, губернаторов и других местных начальников. Данная ситуация была закреплена и двусторонними соглашениями, например, в Пекинском договоре 1760 года говорилось: "Отныне, кроме сношений, производившихся на восточной границе чрез Ургу и Кяхту, между кяхтинским градоначальником и ургинскими правителями, а на западной - между генерал-губернатором Западной Сибири и Илийским управлением, пограничные сношения будут еще производиться: между военными губернаторами Амурской и Приморской областями, и хэй-лунъ-цзянским и гиринским цзянь-цзюнями; между кяхтинским пограничным комиссаром и цзаргучеемъ (бу-юань)... В случае дел особой важности, генерал-губернатору Восточной Сибири представляется право иметь письменные сношения, - или с верховным советом (цзюнь-цзи-чу), или с палатою внешних сношений (ли-фань-юань)..." [225, с.025].
К середине XIX века в пограничных с Китаем регионах существовала территориально-административная система, созданная Сибирской реформой 1822 года. Российские земли входили в состав Западно-Сибирского и Восточно-Сибирского генерал-губернаторств. Восточно-Сибирское генерал-губернаторство к 1850 году состояло из Енисейской, Иркутской, Якутской губерний, Камчатской области и Троицкосавского пограничного управления. В 50-х годах XIX века в составе Восточной Сибири были образованы три новых области - Забайкальская (1851), Приморская (1856) и Амурская (1858). Пограничные с Китаем районы Западно-Сибирского генерал-губернаторства (Семипалатинск и Усть-Каменогорск с казачьими станицами на Иртыше) в 1838 году, с упразднением Омской области, были причислены к Бийскому округу Томской губернии. В 1854 году в Западно-Сибирском генерал-губернаторстве была образована Семипалатинская область в состав которой также вошел вновь приобретенный Заилийский край (с 1862 года - Алатавский округ) с центром в укреплении Верном. В июле 1867 года было образовано Туркестанское генерал-губернаторство в состав которого вошла вновь образованная Семиреченская область. После ликвидации в 1876 году Кокандского ханства в составе Туркестанского генерал-губернаторства была образована Ферганская область, примыкавшая к самому южному участку российско-китайской границы .
В начале 80-х годов XIX века произошла реорганизация территориально-административного устройства прилегающих к границе территорий. 20 марта 1882 года царь одобрил всеподданнейший доклад министра внутренних дел о реорганизации приграничных с Китаем регионов. Министр считал "целесообразным представить ведение Западно-Китайскими делами в одне руки" [2, ф.1863, оп.1, д.20, л.2]. Он предлагал образовать единое Степное генерал-губернаторство, в состав которого бы вошли Семипалатинская и Семиреченская области. Пограничные Томскую и Енисейскую губернии предлагалось вывести из ведения генерал-губернаторов и отнести к прямому ведению министра внутренних дел. В 1882 году Западно-Сибирское генерал-губернаторство было ликвидировано, приграничные с Синьцзяном две российские области вошли в состав Степного генерал-губернаторства. Ферганская область на границе с Китаем осталась в составе Туркестанского генерал-губернаторства, однако для данного генерал-губернатора китайское направление было второстепенным.
В 1884 году из состава Восточно-Сибирского генерал-губернаторства выделилось Приамурское генерал-губернаторство, в состав которого вошли пограничные области - Забайкальская, Амурская и Приморская, а также Владивостокское военное губернаторство, существовавшее с 1880 по 1888 годы. С территорией Внешней Монголии граничили Иркутская и Енисейская губернии Иркутского генерал-губернаторства и Томская губерния. Однако эти губернии на выполнение пограничных функций были ориентированы слабо, возглавлялись они градланскими губернаторами, в отличие от шести пограничных с Китаем областей, возглавляемы военными губернаторами.
Местные органы власти во 2-й половине XIX века имели специальный штат, ведающий пограничными вопросами. При генерал-губернаторах имелись должности Заведующих дипломатической частью. Для решения конкретных пограничных дел командировались чиновники особых поручений, например в конце XIX века имелась должность чиновника особых поручений при Степном Генерал-Губернаторстке для переписки по китайским делам. 25 ноября 1896 года по представлению МИД состоялось "Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета об учреждении должности Чиновника по дипломатической части при Приамурском Генерал-Губернаторе" [33, т.XVI, с.727]. В канцеляриях военных губернаторов приграничных областей имелась дипломатическая часть.
В декабре 1897 года произошли изменения на западном участке границы . Семиреченская область была изъята из состава Степного генерал-губернаторства и из ведения министра внутренних дел. Она была передана в состав Туркестанского генерал-губернаторства и в ведение военного министерства. В Сибири в 1906 году Забайкальская область была передана из Приамурского генерал-губернаторства в ведение Иркутского генерал-губернатора. Такое территориально-административное устройство приграничных регионов сохранилось до революции 1917 года.
Губернии и области Сибири делились на округа, которые после упразднения в 1867 году окружного управления ничем не отличались от уездов Европейской России, а в конце XIX века были переименованы в уезды. В 1869 году из упраздненного Кокпетинского округа и вновь присоединенных земель были образованы Усть-Каменогорский округ и отдельное приставство Зайсанское. Далее на юг располагался Сергиопольский округ, переданный в состав Семиреченской области. В начале XX века на границе с Китаем в Семипалатинской области располагались Усть-Каменогорский и Зайсанский уезды. Семиреченская область состояла из 6 уездов, в том числе пограничных - Лепсинского, Копальского, Джаркентского и Пржевальского. В Ферганской области имелся пограничный Ошский уезд, а Памир находился в ведении командира Памирского военного отряда, подчинявшегося в атминистративном отногении военному губернатору области. В Амурской области территориальных округов не было, существовало лишь специальное административное деление - крестьянская округа, позднее Амурский уезд, и округа Амурского казачьего войска. В Приморской области в XX веке вдоль границы были Никольск-Уссурийский, Иманский и Хабаровский уезды и округ Уссурийского казачьго войска. Округа (позднее уезды) делились на волости и станичные округа, степные думы (позднее более мелкие инородческие управы, затем инородные волости).
На границах с Китаем создавались и специальные административные единицы. Китайской пограничной линией к середине XIX века заведовал Троицкосавский пограничный начальник, назначаемый министром иностранных дел по согласованию с генерал-губернатором Восточной Сибири. "С целью покровительства торговле в Кяхте и сосредоточения в одной местности заведования находившимися в Троицкосавске пограничным, таможенным и полицейским управлениями в 1851 году было учреждено Кяхтинское градоначальство" [2, ф.1683, оп.1, д.20, л.83]. Градоначальник подчинялся напрямую генерал-губернатору Восточной Сибири. Кяхтинское градоначальство просуществовало до 1863 года, когда Троицкосавск, Кяхты и Усть-Кяхта вошли в состав Забайкальской области. В Енисейской губернии в конце 1885 года был создан Усинский пограничный округ, преобразованный в 1913 году в Усинско-Урянхайский край. В штате окружного управления кроме пограничного начальника были должности помощника пограничного начальника и переводчика монгольского языка.
Таким образом, во 2-й половине XIX - начале XX веков приграничные с Китаем регионы имели сложное территориально-административное устройство. Сами принципы и формы деления и управления территориями зависели от близости границы, задач обеспененииграницы и решения пограничных проблем. Вдоль границы с Китаем был обычныа, специальные и особые территориально-административные образования.
б.Китайские территории

В пограничных районах Цинской империи существовала сложная административная система, отношениями с Россией ведали различные должностные лица. Северная и Западная Монголия объединялась под властью Улясутайского цзянцзюня (генерал-губернатора) и делилась на три округа: на востоке - Кулунь (Урга), в центре - Улясутай, на западе - Кобдо. В округах имелись специальные чиновники - баньшидачэн (амбань), которые были в двойном подчинении - цзянцзюню и правительству в Пекине. Особое административное устройство Внешней Монголи, отличное от других районов Китая, сохранилось до самой Синьхайской революции и, соответственно, после революции, когда она получила широкую автономию в составе Китая и практически стала независимой от Пекина.
В ведении Улясутайского цзянцзюня находился и Урянхайский край (Тува), имевший особый статус в составе Цинской империи. Территория Тувы состояла из 4 хошунов, объединенных под властью местного амбын-нойона. Кроме того, на ее территоии был Бэйсэ-хошун, принадлежавший Саин-нойоновскому аймаку Халхи и два отдельных сумона, Маады и Чооду, принадлежавшие Цзасактухановскому аймаку. После получения Внешней Монголии автономии в составе Китайской республики, Тува попала под протекторат России. В начале XX века из состава Внешней Монголииушла еще одна территория. В 1904 году Кобдоский амбань получил распоряжение от Улясутайского цзянцзюня выехать на Алтай и образовать там самостоятельный пограничный округ. Алтайский округ с центром в Шара-Сумэ был выведен из состава Монголии, власти Синьцзяна считали его составной частью провинции, но Пекин дал особый статус округу, хотя и предполагал его зависимость от Урумчи. После революции 1911 года Алтайский округ не вошел в состав Автономной Внешней Монголии.
Территория Северо-Восточного Китая (Маньчжурии) вместе с землями Восточной Монголии входили в состав трех провинций во главе с цзянцзюнями. Главным в Маньчжурии являлся цзянцзюнь провинции Фэнтянь с резиденцией в Мукдене (Шэньяне). Цзянцзюни провинций Цзилинь и Хэйлунцзян, граничивших с Россией, концентрировали в своих руках военную и гражданскую власть, они были в двойном подчинении - Мукдену, и напрямую Пекину. Цзянцзюни имели право внешних сношений с равными по статусу представителями русской местной власти, проблема была в том, что китайская сторона приравнивала цзянцзюня к российскому генерал-губернатору, русская, как и было закреплено двустороними договорами, - к военному губернатору. Провинции делились на области военные - фудутунства, и гражданские - фу. Напротив Приморской области находилась провинция Цзилинь, вдоль русской границы с севера на юг располагались три фудутунства - Саньсин, Нингута и Хуньчунь. В 1880 году в составе Саньсинского фудутунства был образован отдельный округ с центром в поселке Фугдин во главе с селином (полковником). Нингутский и Саньсинский фудутуны по вопросам охраны границы подчинялись Хуньчуньскому фудутуну, что делало Хуньчунь главным опорным пунктом Китая на границе с Приморской областью. Напротив Амурской области располагалось Айгуньское фудутунство провинции Хэйлунцзян. Пограничным с Забайкальем был Хулуньбуэрский округ (Барга) провинции Хэйлунцзян, с центром в Хайларе. Во главе округа был амбань (фудутун), назначаемый военным отделом Цицикарского ямыня из числа маньчжуров или китайцев. Территория округа делилась на 17 хошунов, по военно-территориальному признаку. Китайская сторона приравнивала фудутуна к военному губернатору, по российским законоположениям равным фудутуну считался пограничный комиссар.
С 1905 года начинается реформа территориально-административной системы в Маньчжурии. В провинции Хэйлунцзян была создана гражданская система управления, но в приграничных Айгуне, Мэргена и Хулуньбуэре осталось прежнее военное управление. В 1907 году военно-административная система в Маньчжурии была упразднена, в трех провинциях была введена общая для Китая административная система. Фэнтянь, Цзилинь и Хэйлунцзян были объединены под властью Дунсаньшэн цзунду - наместника Маньчжурии с резиденцией в Мукдене. Цзунду был главнокомандующим войск в Маньчжурии, в его канцелярии имелся военный департамент. Кроме того, первый цзунду Сюй Шичан номинально числился управляющим военного министерства. Во главе провинций стали сюньфу - гражданские губернаторы, несколько округов объединялись под властью даотаев, но на некоторое время для управления знаменными остались фудутунства, хотя фудутунами стали назначаться не маньчжуры, а китайцы, как например в 1908 году в Хуньчуне. В 1908 году на границах с Россией были созданы Айгуньское и Хулуньбуэрское даотайства. В 1901 году цзунду Си Лян ходатайствовал об упразднении должностей цзунду и сюньфу в Маньчжурии, но не нашел в этом поддержки в Пекине. После революции 1911 года процесс ослабления военной власти в Маньчжурии был остановлен, гражданские губернаторы сюньфу были заменены на военных - дуду (фактически, генералы сами захватили власть и назначили себя дуду, а затем получили потверждение из Пекина). Правительственным декретом в начале 1912 года должность цзунду была переименована на Дунсаньшэн дуду (военный губернатор всей Маньчжурии). В 1912 году Барга с центром в Хайларе объявила независимость, которая не была признана, но долгое время фактически сохранялась, по русско-китайской договоренности Хулуньбуэр так и остался фудутунством. В 1914 году произошла новая административная реформа в Китае. Во главе провинций были назначены гражданские губернаторы - шэнчаны, которые получили в свое распоряжение местные войска - сюньфандуй - и полицию. Но в каждую провинцию был назначен командующий войсками провинции - цзянцзюнь, получивший широкие полномочия. Весной 1916 года на должность военного губернатора Мукдена был назначен могущественный Чжан Цзолинь, поставивший под свой контроль всю Маньчжурию и начавший проводить самостоятельную, во многом независимую от Пекина политику.
Сложная административная система существовала в западной части Цинской империи, получившей еще в XVIII веке официальное название Синьцзян (Новая граница). Приграничными с Россией были округа Тарбагатай (Чугучак) и Или (Кульджа) в Чжунгарии и Кашгарии в Восточном Туркестане. После подавления восстания мусульман в течении 5 лет управление Синьцзяном было вверено военному начальнику с титулом Главно-заведующего новой линией. 5 ноября 1884 года императорским указом из Кашгарии, округов Аньси, Урумчи, Баркуль и Хами была образована провинция Синьцзян, которая вместе с Ганьсу и Шэньси входила в состав Ганьсу-Синьцзянского генерал-губернаторства с центром в Ланьчжоу, где находилась резиденция цзунду. Первым сюньфу Синьцзяна был Лю Цзинтан, который прежде служил у Цзо Цзунтана и по его протекции получил должность губернатора, в 1891 году он ушел в отставку. На границах с Россией было учреждено два особых округа - Или во главе с цзянцзюнем, имевшим резиденцию в Хуйюаньчэне, и Тарбагатай с цаньцзань дачэнем (фудутун или хэбэй-амбанем), переехавшим в Дурбульджин. Цзянцзюнь и хэбэй-амбань одновременно подчинялись сюньфу, цзунду и Пекину. Формально статус цзянцзюня был выше сюньфу, но реально его власть распространялась лишь на немногочисленное знаменное население Кульджинского края. Гражданская система власти строилась на основе округов во главе с даотаями. Кульджинскому даотаю, должность которого была учреждена в 1885 году, подчинялись чжифу Или и тунчжи в Чугучаке. Коренное население Монголии и Синьцзяна находилось в двойном подчинении, местным властям и в прямом ведении Лифаньюаня (палаты по делам зависимых территорий). В начале XX века в Пекине было создано Лифаньбу (министерство по делам колоний), в составе которого были департамент хошунов Внешней Монголии (цицзесы) и департамент, ведающий мусульманскими князьками в западном Китае (дяньшусы).
Территориально-административное устройство районов, прилегающих к российско-китайской границе, во 2-й половине XIX - начале XX веков было относительно стабильным. Однако в различных регионах оно имело специфические особенности, а кроме того постепенно изменялось и реформировалось. Система местной власти и управления в приграничных районах России и Китая была создана и развивалась во многом исходя из потребности эффективного решения пограничных дел.
2.Охрана границы со стороны России

а.Военная охрана границы

Главной и основной во 2-й половине XIX - начале XX веков была организация охраны границы в военном отношении. Из 13 военных округов России вдоль границы с Китаем располагалось три, а с 1884 по 1899 годы - четыре военных округа: Туркестанский (1867-1918 годы), Западно-Сибирский (1865-1918 годы, с 1882 по 1899 годы - Омский, с 1899 по 1906 годы - Сибирский), Восточно-Сибирский (с 1865 года, с 1884 по 1899 и с 1906 по 1918 годы - Иркутский) и Приамурский (1884-1918 годы). Военные силы России во 2-й половине XIX века состояли из регулярных и иррегулярных войск. Войска регулярные по назначению состояли из 1)полевых или действующих войск, 2)крепостных, 3)местных, 4)резервных, 5)запасных, 6)частей вспомогательного назначения. Пехота полевых войск состояла из пехотных дивизий, стрелковых бригад и линейных батальонов. В пехотной дивизии было по две бригады, каждая по два полка, в полку 16 рот. Стрелковые бригады обычно состояли из 4-х двухбатальонных полков. Местные войска были предназначены для несения караульной службы, всего в России к концу XIX века было около 160 местных команд. Резервная пехота в мирное время состояла из одного гвардейского, двадцати трех 2-х батальонных резервных полков, 70 резервных батальонов (5-ти ротного состава), 5 туркестанских линейно-кадровых батальонов.
Военные силы Сибири к середине XIX века состояли из 15 Сибирских линейных батальонов, сведенных в 3 бригады и объединенных в составе 24-й пехотной дивизии, а также Сибирского линейного казачьего войска. Линейные батальоны были особой категорией войск, они не входили в стратегические расчеты командования на случай войны в Европе, не предназначались для передислокаций, отличались особым штатным составом, обладали худшей выучкой и использовались кроме всего прочего для хозяйственных целей.
В 1854-1857 годах в Приамурье были передислоцированы 4-я бригада 24-й пехотной дивизии в составе четырех линейных батальонов (N13-16) и две роты горной артиллерии. В 1858 году указанные батальоны были исключены из общего числа Сибирских линейных батальонов и преобразованы в особые линейные батальоны Восточной Сибири (N1-4) . Современники писали в 60-х годах: "В Хабаровке был поселен и батальон линейных войск, но ныне он передвинут и располагается от озера Хинхай по пути к гавани Владивосток" [123, с.141]. В начале 60-х годов российские власти особое внимание уделили усилению сибирских воинских частей. 14 октября 1861 года вышел "Именной указ, объявленный Сенату Управляющим Военным Министерством: о переименовании Иркутского батальона внутренней стражи в линейный батальон Восточной Сибири" (Романов Н.С. Иркутская летопись 1857-1880. Иркутск, 1914, с.89). В 1863 году впервые после 1856 года был проведен рекрутский набор "с обеих полос империи", по 5 человек с тысячи душ. 5 марта 1863 года было "Высочайше утверждено положение Военного Совета о том, чтобы рекрут из Сибирских уроженцев распределять в войска, в Сибири же расположенные" [294, с.129].
Вооруженные силы в Западной Сибири в середине XIX века были заняты завоеванием Средней Азии и защиты южных границ региона, однако они выполняли задачу и охраны китайского направления границы . В 1854году к 11 Западно-Сибирским линейным батальонам был добавлен 12-й батальон, всего к началу 60-х годов в регионе было 12 линейных батальонов, 10 конных казачьих полков, 39 этапных команд и городовые казаки [2, ф.1683, оп.1, д.20, л.31]. Вскоре большая часть Западно-Сибирских линейных батальонов были переименованы в Туркестанские линейные батальоны. К началу 80-х годов осталось 4 Западно-Сибирских линейных батальона, один из которых нес службу в Туркестане. В конце XIX века вдоль границы с Китаем были размещены пять Западно-Сибирских линейных батальонов от Усть-Каменогорска (1-й З.-С.лин.бат.) до Копала (5-й З.-С.лин.бат.).
В приграничных районах для прирытия и охраны границы существовали местные воинские команды, например, только в Семиреченской области имелось 8 местных команд. В 1883 году Военный Совет положил Усть-Каменогорскую и Зайсанскую местные команды содержать в мирное время в уменьшенном штатном составе, их состав был уменьшен соответственно с 350 и 200 до 100 и 60 человек при 1 офицере. Штатный состав Сучанской местной команды (Приморская область) составлял 2 офицера, 10 унтер-офицеров и 80 рядовых. Вдоль западной границы с Китаем в конце XIX века имелось 3 местных батальона и 29 местных и уездных команд.
В крупных городах на базе местных команд начиная с 60-х годв было создано по резервному пехотному батальону, со штатным составом к концу XIX века в 36 офицеров и 783 нижних чина, который в случае мобилизации разворачивался в пехотный полк в составе более 6 тысяч человек [331, с.125]. Этапы развития этих частей можно проследить на примере Красноярского батальона. В декабре 1865 года в Красноярске из маршевых команд Московского военного округа был сформирован 52-й Красноярский губернский батальон, переименованный в 1876 году в местный батальон. С 1882 года он именовался как Красноярский резервный пехотный (кадровый) батальон, а с 1902 года - 7-й Красноярский резервный пехотный батальон. Резервный батальоны были созданы во всех губернских, областных и других крупных городах приграничных с Китаем регионов России.
Долгое время на востоке, на границе с Китаем, Россия не имела сколько-нибудь значительных воинских сил. Еще в 1895 году В.Н.Ламздорф высказал мнение, что Россия держала на границах с Китаем менее 50 тысяч солдат, а если бы не было дружественных отношений, то потребовалось бы 500 тысяч [214, с.208]. Присоединение Приамурья и завоевание Средней Азии принципиально эту ситуацию не изменили. Однако, несмотря на относительно стабильные и мирные отношения между Россией и Китаем, несмотря на слабость Цинской империи, Россия не могла оставить без должного внимания охрану границ в военном отношении со своим соседом. Более того, периодически возникавшие осложнения в двусторонних отношениях, а также множество проблем пограничного характера, вынуждали постоянно увеличивать военное присутствие в приграничных регионах. Если в 1862 году на Дальнем Востоке - самом опасном направлении границы с Цинской империей - было 6,9 тысяч штыков и сабель, то в 1895 году - 32,1 тысяча, а в 1900 году - 64 тысячи. Необходимо отметить, что в масштабах России численность воинской группировки на Дальнем Востоке даже к концу XIX века была невелика, так как на протяжении всей 2-й половины XIX века численность русской армии была около 1 миллиона человек.
В связи с Илийским кризисом и обострением ряда других российско-китайских проблем, с начала 80-х годов начинается увеличение и реорганизация войск на границе. А.Н.Куропаткин писал: "Долгое время расходование сих средств на нашу 9000-верстную границу с Китаем было сравнительно ничтожно. Но рост вооруженных сил Японии и пробуждение в военном отношении Китая уже с 1880 года вынудили нас приступить к усилению нашего положения на Дальнем Востоке" [180, с.85-86]. Преобразования затронули в большей мере Приамурье и Туркестан, началось постепенное переформирование части линейных батальонов в стрелковые и создание новых воинских частей. В 1880 году создается Восточно-Сибирская стрелковая бригада, а в 1883 году формируется 2-я Восточно-Сибирская стрелковая бригада, в каждой по 4 стрелковых батальона. на самом опасном участке границы на Дальнем Востоке был создан Южно-Уссурийский военный отдел. В 1891 году в состав Южно-Уссурийского отдела входила 1-я Восточно-Сибирская стрелковая бригада, Восточно-Сибирская артиллерийская бригада, 1-я Уссурийская конная сотня, 3-я и 5-я Забайкальские казачьи конные сотни. Несмотря на то, что основное внимание в этот период было уделено Дальнему Востоку и Туркестану, без военного прикрытия не оставались и другие участки границы. В 1892 году в Троицкосавске размещался 4-й Восточно-Сибирский линейный батальон в составе 4-х рот, охотничьей и учебной команд.
Следующий этап усиления войск на граинце начинается во время японо-китайской войны 1894-95 годов. Следует особо отметить, что с этого периода усиление военного присутствия на границах с Китаем определялось необходимостью прикрытия границы не только от китайцев, но и от Японии, начавшей военную экспансию в направлении российских границ. В 1894 году 4-й Западно-Сибирский линейный батальон переведен из Зайсана на Дальний Восток. В 1898 году Восточно-Сибирские стрелковые батальоны были переформированы в двухбатальонные стрелковые полки. К концу века в Приамурье было три Восточно-Сибирских стрелковых бригады и две Восточно-Сибирских линейных бригады. В конце XIX века на Дальнем Востоке была создана реулярная конница, в 1895 году две отдельные конные Приморские сотни, расположенные в Южно-Уссурийском округе, были сведены в Приморский конный дивизион. В 1898 году из Приморского конного дивизиона был создан драгунский полк в составе 4-х эскадронов, к которому в 1899 и 1900 годах были добавлены еще по эскадрону [33, т.XVII, с.139]. Из войск, располагавшихся в Южно-Уссурийском крае, в мае 1900 года был сформирован Сибирский армейский корпус под командованием генерал-лейтенанта Н.П.Линевича в составе 1-й, 2-й и 4-й стрелковых бригад, Уссурийской конной бригады, 1-й Восточно-Сибирской артиллерийской бригады. На Амуре находились 1-я Восточно-Сибирская линейная бригада, 2-я Восточно-Сибирская артиллерийская бригада и 3-х сотенный дивизион Амурского казачьего войска.
В конце XIX века началось переформирование линейных батальонов в стрелковые на западном участке границы. Собственно в приграничных с Синьцзяном районах из войск располагались лишь казачьи части и местные команды и один Западно-Сибирский линейный батальон на Илийском направлении. К концу XIX века в Туркестанском военном округе границу с Китаем прикрывал 1-й Туркестанский армейский корпус под командованием генерал-лейтенанта Г.И.Иванова (Ташкент), сформированный летом 1899 года. В состав 1-го Туркестанского армейского корпуса входили Туркестанская стрелковая бригада, 2-я и 3-я Туркестанская линейные бригады, Туркестанская казачья бригада, 1-я Туркестанская артиллерийская бригада и др. В 1899 году вдоль границы Сибирского военного округа (то Семипалатинска до Иркутска) было 7 резервных батальонов.
К концу XIX века в составе четырнадцати российских стрелковых бригад были Туркестанская бригада 4-х батальонного состава и три Восточно-Сибирских бригады, каждая из 4-х двухбатальонных полков. Все 13 линейный батальоны располагались в Азиатской России. 15 Туркестанских батальонов составляли три бригады. В Сибири имелось 5 Западно-Сибирских и 11 Восточно-Сибирских батальонов, из них 14 батальонов составляют три бригады (Русский календарь А.Суворина на 1899 год, с.254). Артиллерия была представлена в следующем составе: полевые артиллерийские бригады - Туркестанская (7 батарей), две Восточно-Сибирских - 12 батарей, три отдельных дивизиона в Сибири (7 батарей), две забайкальских конных артиллерийских батареи по 4 орудия, конно-горная батарея в Туркестане.
В начале XX века Россия не смогла ослабить военные силы в восточных регионах. Война с Китаем и с Японией привели к увеличению количества регулярных войск в приграничных с Китаем районах. В 1903 году были сформированы уже 7-я и 8-я Восточно-Сибирские стрелковые бригады. С начала XX века в Иркутсве располагались управления начальника местной бригады, 2-й пехотной бригады, Иркутского и Енисейского резервных пехотных батальонов. В Забайкальской области находилось управление 1-й пехотной бригады, Читинский, Стретенский, Верхнеудинский и Нерчинский резервные пехотные батальоны. В 1906 году в Иркутске располагались штаб 7-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии, Иркутский и Енисейский Сибирский пехотные полки; в 1908 году 3-й Сибирский армейский корпус ген.-л. Н.Д.Бутовского и Иркутская местная бригада ген.-м. Пиотровского. В 1907 году только в Красноярске располагались 30-1 и 31-й Восточно-Сибирские стрелковые полки 1-й бригады 8-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии с приданной артиллерией, начальником гарнизона города был командир дивизии генерал-лейтенант Н.А.Лашкевич. В 1911 году, когда сибирские стрелковые полки официально праздновали свой двухсотлетний юбилей (началом их истории был принят 1711 год, когда в Тобольске был сформирован Московский гарнизонный полк), в приграничных с Китаем регионах уже было более 10 Сибирских стрелковых дивизий, по четыре стрелковых полка в каждой.
Ключевыми пунктами военной охраны границы были военные посты, основанные на наиболее опасных и доступных участках границы. В 1861 году на месте совещания смешанной пограничной комиссии был основан первый на юго-восточном участке границы военный пост Турий-Рогский на берегу озера Ханка, в то же время на берегу залива Посьет был основан пост Новгородский, затем Новокиевский. С включением в пределы России верховьев Бухтармы был основан военный пост Котон-Карагайский, позднее выросший в большой казачий поселок. В 1868 году был основан военный пост Джемини, переименованный в 1871 году в Зайсанский. В это же время были основаны посты Бахта и Копал (Пржевальск). Пост нарын (Охотничий) в середине 80-х годов имел 100 человек местной команды, полусотню казаков и несколько артиллерийских орудий. В начале XX века современники так описывали укрепление Иркештам: "внутри укрепления находятся казармы гарнизона, состоящего из казачьего взвода, командируемого сюда на год от одного из полков, стоящих в Фергане; более продолжительное пребывание людей в этом отдаленом, окруженном на многие версты пустыней, пункте весьма затруднительно" [297, с.716]. В Иркештаме кроме казаков в таможенном дворе располагалась пограничная стража. В 1891 году было упразднено Нарынское укрепление, что вызвало недовольство у российского консульства в Кульдже, пост был восстановлен. На Памире в 1892 году напротив китайского пограничного поста Булюнкуле был основан пограничный пост Памирский (Муграб), в нем на зиму был оставлен отряд в 200 человек пехоты и 30 казаков под началом капитана В.Н.Зайцева. Первый год русский отряд провел в юртах, затем были возведены постоянные постройки, в начале XX века современники отмечали: "Затерянная среди унылой и неприветливой памирской природы горсть русских людей, составляющая гарнизон поста ведет скучную и однообразную жизнь; доставка газет и писем из Оша даже в летнее время требует 2-3 недели, а на зиму обыкновенно прекращается; единственным развлечением памирских узников является охота на архаров, кииков и другую дичь" [297, с.718].
Во многих районах военные посты были единственными русскими поселенияи в приграничных регионах, русские солдаты в тяжелых и непривычных условиях выполняли весь комплекс задач, стоящих перед государственной властью, и закладывали основы русской колонизации окраин империи. Многие военные посты в отдаленных пограничных районах фактически выполнял функции пограничных постов, осуществляя наблюдение за линией границы. Примером тому является описание Посьетского района: "Только когда мы приблизились верст на двадцать пять-тридцать к корейско-китайской границе, нам начали изредка встречаться по пути русские лица. Это были солдаты, отбывающие нелегкую службу в пограничных постах и урочищах, служащих здесь почти единственными русскими поселениями, целью которых является как наблюдение за границей и охрана ея, так и надзор за тем, чтобы китайцы и корейцы не переходили ея бесконтрольно" [344, с.200].
К началу XX века на границе с Китаем появляется военная речная охрана. В начале XX века при рассмотрении вопроса об усилении военной охраны границы по Амуру выяснилось, что вместо строительства укрепленных районов выгоднее завести военную флотилию. Вопрос о вооружении судов на Амуре ставился прежде неоднократно, в 1897 году была создана Амуро-Уссурийская казачья флотилия, а в 1900 году на период боевых действий несколько пароходов было переоборудовано в канонерские лодки. В 1903 году военное министерство приняло решение о создании постоянной военной флотилии на Амуре и строительстве для нее специальных судов. 2 апреля 1905 года приказом по морскому ведомству построенные на Сормовском заводе канонерки "Орочанин", "Монгол", "Бурят", "Вогул", "Сибиряк", "Корел", "Киргиз", "Калмык", "Зырянин", "Вотяк" были зачислены в состав флота и сведены в Отдельный отряд судов, причисленный к Сибирской флотилии. В 1907 году несколько лодок были перевезены по железной дороге, собраны и вступили в строй. Вскоре флотилия была усилена буксирами и посыльными судами. Часть канонерских лодок имела по два орудия, четыре пулемета и экипаж в 63 человека. Большая часть судов флотилии была усилена броней, на вооружении лодок было по два 152-мм и четыре 120-мм орудия, а также семь пулеметов, численность экипажа лодки превышала 100 человек. База флотилии, разделенной на три отряда, была устроена в Осиповском затоне около Хабаровска.
В случае осложнений двусторонних отношений или дестабилизации ситуации в приграничных районах Россия выдвигала на границу войска или вводила войска в китайские пределы. В 1856 году, после уничтожения русской фактории в Чугучаке и начала переговоров по этому поводу, "Для придания "веса и значения" российской делегации и ее требованиям к Китайской границе в районе Урджара и перевала Югенташ были расположены небольшие военные отряды" [419, с.47]. Россия значительно усилила свое военное присутствие на границах с Цинской империей в 70-х - начале 80-х годов по причине восстания мусульман и последовавшего за этим Илийского кризиса. Еще в конце 60-х годов Илийский цзянцзюнь Минь Сюй обращался к начальнику пограничного Алатавского округа Г.А.Колпаковскому с просьбой об оказании военной помощи Китаю против восставших, "будучи уверены, что оба наши государства одинаково имеют в виду сохранение и оберегательство пограничных мест". На наиболее опасном направлении, в Илийском крае, русский воинский контингент перешел границу и на протяжении более 10 лет, с 1871 по 1883 годы, занимал приграничный китайский район. Последствия противостояния в Илийском крае ощущались в течении нескольких лет, "Восточное обозрение" сообщало в 1883 году: "Пограничные дела наши с китайцами вообще и их властями в особенности, по-прежнему до чрезвычайности натянуты и время от времени дают себя вочувствовать не только административными, но и кровавыми столкновениями обоих сторон" [62, 1883, N14, с.3]. В начале 80-х годов для наблюдения за границей выдвигались в приграничные поселки, например Кош-Агач, военные отряды. Эти отряды не редко попадали в сложные ситуации, газета "Восточное обозрение" в 1883 году отмечала: "Кабинский отряд Высочайше утвержден заграничным. Приводятся деятельные приготовления китайцев к снятию его силою... его роль, как защитника киргизов, незавидная" [62, 1883, N8, с.16]. Новое увеличение военных сил на границе было произведено в середине 90-х годов, по пирчине войны на Дальнем Востоке между Японией и Китаем.
Наиболее активно российская армия действовала на границе с Китаем во время войны 1900 года. В результате мобилизационных мероприятий Россия смогла собрать на границах с Цинской империей войска общей численностью около 200 тысяч человек. Только в Сибирском военном округе на базе резервных батальонов развернулись Иркутский, Красноярский, Тобольский, Томский, Омский, Барнаульский и Семипалатинский пехотные полки 5-ти батальонного состава. Каждая рота укомплектовывалась запасными до батальона 5-ти ротного состава. Например, в Омский резервный батальон было призвано из запаса 6233 строевых и и 632 нестроевых нижних чина, 51 офицер был взят из запаса армии и 3 офицера прибыло из Европейской России [331, с.137]. В Чите, Иркутске, Томске и Омске было сформировано по одной Сибирской пехотной бригаде, на базе Сибирского артиллерийского дивизиона были созданы 1-й, 2-й и 3-й Сибирские артиллерийские дивизионы 2-х батарейного состава.
Летом 1900 года русские войска ликвидировали все китайские пограничные караулы на Дальнем Востоке и оккупировали Маньчжурию. 8 июля военный губернатор Амурской области К.Н.Грибский призвал казаков уничтожить все китайские пограничные пикеты на Амуре, что и было сделано во второй декаде июля. Были уничтожены Никольский, Куприяновский, Сторожевский, Иннокентьевский китайский пикеты, потери казаков составили 1 убитый и 2 раненых. Затем были обезоружены и сожжены Михайловский, Сагибовский, Кумарский, Екатерино-Никольский, Кузнецовский, Черняевский и Ольгинский пикеты, три китайских пикета напротив Албазинского округа и другие. Китайские пикеты учничтожались совместными действиями отрядов регулярных войск и казаков, некоторые же был разбиты казачьими формированиями. 23 июля русский войска с боем вошли в Айгунь. Китайский берег Амура в течении нескольких лет находился под полным контролем русских властей. В июле 1900 года от китайских постов Забайкальскими казаками был очищен правый берег Аргуни, всего льготными казаками на китайском берегу было захвачено и переправлено в Россию 1 китайский генерал, 5 офицеров и 58 солдат. В июле 1900 года русские войска взяли штурмом Хуньчунь и провели операцию по очищению от китайских сил левобережья Уссури. По реке были отправлены два вооруженных парохода для уничтожения пограничных караулов, на 100 верст в Маньчжурию углубились три отряда: из станицы Платоно-Александровской, с Имана и от поселка Шереметьевского. Последний китайский пост на русской границе - Санчагоу - был уничтожен с боем, в котором 3 казака погибло и несколько было ранено, 11 сентября 1900 года.
Летом 1900 года крупные воинские силы были собраны в Троицкосавске, но через границу было отправлено лишь несколько казачьих сотен и орудий. В Илийском крае военная демонстрация была проведена в октябре 1900 года. От Хоргоса до Кульджи проследовал русский отряд под командованием генерала Щербакова, состоящий из двух сотен 1-го Семиреченского казачьего полка, назначенных для сопровождения двух орудий, при которых состояло сто нижних чинов. В отряде кроме того было сто человек сменной команды молодых казаков в консульский конвой, а так же хор военной музыки. В течении нескольких лет значительная часть российско-китайской границы оставалась под контролем России. Русские войска были выведены с правого берега Амура лишь в 1907 году. Дальнейший ход развития событий не позволили Российской империи серьезно ослабить военное прикрытие границы с Китаем. После войны 1900 года русские власт опасались конфликтов, вызванных ростом антироссийских настроений в приграничных регионах, даже в Монголии и Туве. Например, в 1902 году военная экспедиция исследовала границу в Саянах, "которая имела целью осмотреть русско-монгольскую границу со стороны опасности вторжения монгол на русскую территорию" [200, с.23]. Неудачная для России война с Японией привела к росту антиколониальных идей в Азии, в том числе и антироссийских настроений, что тоже вызывало опасения за спокойствие на граинце. В 1909 году в Троицкосавск и Кяхту прибывают на стоянку один Сибирский стрелковый полк и 1-й Верхнеудинский казачий полк.
В начале 1911 года Китай планировал пересмотреть условия Санкт-Петербургского договора 1881 года, и Особое совещание Совета министров наметило кород Джаркент местом сосредоточения отряда войск, "имеющего задачей перейти китайскую границу в случае неисполнения Китаем наших требований" [362, с.76]. В этом пограничном пункте вскоре были собраны 21 пехотная рота, 10 кзачьих сотен, 16 орудий и другие части. В сентябре 1911 года в Ургу вновь было введено дополнительно две сотни казаков с пулеметами. В начале 1912 года небольшие русские отряды были введены в Кульджу и в Кашгар по причине начавшейся там гражданской войны. Вскоре в Шара-сумэ была направлена полусотня 3-го Сибирского казачьего полка, а в Кобдо - 1-й Верхнеудинский казачий полк, в 1913 году воинский контингент в Алтайском округе был значительно усилен. В 1913 году значительные воинские отряды продолжали оставаться в пограничных укреплениях, например в укреплении Нарын располагалась рота стрелков и сотня казаков.
Лишь I Мировая война, в которой Китай вначале соблюдал нейтралитет под серьезным контролем Антанты, а затем стал союзником, вынудила руководство России уменьшить свое военное присутствие на границе из-за переброски войск на фронт. Одной из ервых на театр военных действий была отправлена из Хабаровска 6-я Сибирская стрелковая дивизия. В Европейской России в годы I Мировой войны воевали почти все конные част с Дальнего Востока, Приморский драгунский полк, казачьи полки, дивизионы и батареи. На фронт почти в полном составе в 1915 году отбыли пехотные и кавалерийские части Заамурского округа Отдельного корпуса пограничной стражи.
Основным направлением охраны границы с Китаем во 2-й половине XIX - начале XX века была охрана в военном отношении. Однако в этот период со стороны Китая серьезной военной опасности для России не существовало, поэтому была возможность содержать в приграничных регионах относительно небольшое количество войск. Военная охрана на границе использовалась и для выполнения прочих функций - полицейских, таможенных, наблюдения за линией границы и защиты русских интересов в приграничных районах Цинской империи. Отсутствие серьезной военной угрозы со стороны Китая во 2-й половине XIX - начале XX веков позволяло возложить значительную долю обязанностей по охране границы на казачество.
б.Казачество на границах с Китаем

Традиционно охрана отдаленных границ Российской империи возлагалась на казачество, не являлась исключением и граница с Китаем. Но на западной границе России еще в XVIII веке казаков заменили драгунами, на востоке наоборот, во 2-й половине XIX века реформируются и создаются казачьи войска вдоль границы с Китаем. В конце XIX - начале XX веков казачьи войска по русской границе были лишь с Цинской империей.
К середине XIX века на юге Западной Сибири располагались земли Сибирского линейного казачьего войска, в обязанности которого входила охрана Сибирской пограничной линии. Штабы 3-й и 4-й бригад войска располагались в Семипалатинске и Бийске, штаб 7-го полка базировался в Усть-Каменогорске. В 1861 году Сибирское линейное казачье войско было реформировано в Сибирское казачье войско. 17 марта 1851 года было образовано Забайкальское казачье войско, в состав которого вошли пограничные русские казаки по пограничной линии от Горбиченского караула до Тункинского отделения, Забайкальский городовой казачий полк, станичные казаки Верхнеудинского округа, бурятские и тунгусский полки, а также жившие на границе крестьяне различных ведомств. В обязанности войска входило "охранение китайской границы , содержание караулов и разъездов, преследование и поимка беглых... " [349, с.6]. В 1851 году на базе городовых полков были сформированы Иркутский и Енисейский конные казачьи полки. В их состав были включены городовые и станичные казаки, а так же "казаки пограничного войска, проживающие в Тункинском отделении" [35, с.2]. В перечне обязанностей по службе этих полков было "Отправлять пограничную службу в Тункинском отделении и по Енисейской губернии".
Высочайшим повелением 8 декабря 1858 года было образовано Амурское казачье войско, в составе Амурской бригады, Амурского и Уссурийского батальонов. Казаки образовали два конных полка, расселившихся от Покровки до поселка Хинганского, один батальон занял границу от Хинганского до Хабаровки, второй батальон - по Уссури. В 1869 году по Амуру было 67 казачьих селений, 2475 семей и 13200 душ, по Уссури - 28 казачьих селений, 761 семья, 5310 душ казаков . В 1867 году из 2-х полков Сибирского казачьего войска было сформировано Семиреченское казачье войско, в 1879 году было принято "Положение о военной службе Семиреченского казачьего войска". В 1889 году было образовано еще одно казачье войско на границе с Китаем, округ Уссурийского казачьего пешего полубатальона Амурского казачьего войска был выделен в отдельное Уссурийское казачье войско. Таким образом, во 2-й половине XIX века из 11 казачьих войск России на границе с Китаем находилось 5 войск, на границах же с другими государствами казачьи войска не создавались.
На границах с Китаем правительство проводило политику увеличения казачьего населения путем привлечения в казачье сословие местного населения и переселения казаков из Европейской России. Сибирское линейное казачье войско было значительно пополнено еще в конце 1-й половины XIX века, по положению 1846 года состав войска увеличивался до 29138 душ мужского пола [329, с.17]. В 1851 году было переведено в казачье сословие в Иркутской губернии 1579 крестьян и в Енисейской губернии 1286 крестьян. Летом 1851 года царским указом было утверждено положение о пеших батальонах Забайкальского казачьего войска, в состав которых были включены приписанные к Нерчинским горным заводам крестьяне. В 1855 году в Забайкальские казаки были зачислены бессрочно-отпускные нижние чины и солдатские вдовы с семействами, а в 1858 году издано положение о зачислении в казаки "порочных нижних чинов". В 1857-1862 годах на Амур было переселено 14000 душ казаков и 2200 штрафованных солдат из бывшего корпуса внутренней стражи, зачисленных в Амурские казаки . В 1862 году принудительное переселение было отменено, добровольное прекратилось. В 1879 году бывшим штрафованным разрешили выйти из казачьего сословия, чем они и воспользовались.
Семиреченское казачество планировалось усилить за счет эмигрантов из Китая, бежавших в Россию во второй половине 60-х годов от восставших мусульман. Часть выходцев из Китая, 210 семей калмыков (739 душ) и 73 семьи "солон-дауров" (298 душ) заявили о желании принять российское подданство и православие [4, ф.400, оп.1, д.105, л.4-5]. Летом 1866 года русский чиновник И.Русанов писал: "Калмыки, как видно из рассказов, вышли сюда с желанием оставить Китайские пределы навсегда и поселиться между русскими..." [12, разряд 90, оп.1, д.11, л.3об.]. Вскре 800 человек из числа калмыков, чахар, дауров, солонов, сибо, манчжуров и китайцев, прибывших в 1867 году в Копал, приписали к станице Сарканской и расселили в 4 верстах от поселка [178, с.23]. 29 мая 1869 ггода около 400 беженцев из Китая было зачислено в состав Семиреченского казачьего войска [410, с.286]. Калмыки-улюты, пробыв в России около трех лет и потеряв надежду на возвращение, обратились с просьбой о принятии их в российское подданство и наделении землей. Царскими указами 25 марта и 29 мая 1869 года калмыки из Синьцзяна были приняты в российское подданство. В 1871 году на Или перекочевали все сумоны Карашарских торгоутов и хошут (бывших калмыков с Волги), они были вновь приняты в российское подданство. Беженцы из Китая, по свидетельствам современников, посещали церковь, часть из них приняли православие. Бывшие знаменные китайцы принимали участие в мероприятиях русских военных отрядов на границе с охваченными восстанием районах Цинской империи. Например, весной 1871 года на Хоргос вышел русский отряд в составе 90 человек русской пехоты и 45 человек сибо и солонов [174, с.267-277]. В конечном итоге, в 1871 году бывших китайских подданных, приписанных к станице Сарканской, решено было причислить к казачьему сословию. По причине крайней бедности новых казаков на 15 лет освободили от воинской повинности, дали ссуды. Однако, китайские эмигранты не сыграли заметной роли в развитии казачества и охраны границы , они не были приняты русскими казаками в качестве равных себе и после восстановления цинской власти в Синьцзяне частично бежали в Китай. В начале 90-х годов в станице Сарканской осталось до 100 семей казаков из числа бывших китайских подданных. В середине 90-х годов XIX века в справочной литературе упоминается, что среди Семиреченских казаков встречаются калмыки, киргизы, татары, солоны, живущие преимущественно в станице Сарканской, а среди православного населения отмечаются солоны [100, 1898, с.165]. Позднее упоминания об этой группе казаков исчезают.
В конце XIX - начале XX веков продолжилось переселение казаков из Европейской России на Дальний Восток. 3 июля 1894 года согласно Высочайше утвержденному мнению Государственного Совета "О заселении казаками пограничной полосы Приамурского края" предоставлялись льготы семьям Донского и Оренбургского казачьих войск для переселения в Приморскую область, в приграничную полосу, прилегающую к Сибирской железной дороге [33, т.XIX, с.369]. С 1895 по 1899 годы на Дальний Восток прибыло из Донского, Оренбургского и Забайкальского казачьих войск 5419 переселенцев. После Китайской войны переселение было продолжено, в нем участвовали также кубанцы, уральцы и терцы. Всего в 1895-1901 годах в Приамурский край переселилось 936 семей в составе 8185 душ, в том числе 858 семей в Уссурийский край и 78 семей на Зазейские земли. В 1902 году на землях бывшего Зазейского района отданного под Николаевский станичный округ Амурского войска, поселилось 575 переселенцев из состава Кубанского казачьего войска, а также крестьяне и отставные солдаты, зачисляемые в казачье сословие.
В Забайкальской области вдоль сухопутной границы с запада на восток было расположено восемь станичных округов 1-го отдела Забайкальского войска, два округа 2-го отдела и 3 станичных округа 3-го отдела, а также семь станичных округов вдоль Аргуни. На один станичный округ приходилось от 15 до 170 верст линии границы. В 50-х годах начинается переселение казаков на Дальний Восток, с 1855 по 1862 годы на Амуре и Уссури основано 96 станиц и поселков с казачьим населением. Только в Амурской области в 1862 году в 32 населенных пунктах проживало 13,5 тысяч казаков и солдат. К концу века по границе вдоль Амура было 10 станичных округов: станицы Игнашинская, Албазинская, Черняевская, Кумаринская, Екатерининская, Поярковская, Иннокентьевская, Раддевская, Екатерино-Никольская, Михайло-Семеновская. Население Амурской казачьей округи, разделенной на три участка, и имевшей 92 селения, 3147 дворов, в 1900 году составляло 25216 душ [152, с.25]. В 1858 году 150 казачьих семей было переселено на Уссури, где было основано 4 станицы, основная масса казаков прибыла на Уссури в 1859 году, переселение продолжалось до 1862 года. Всего в Уссурийском крае было основано 23 станицы. В 1879 году из станиц по Уссури на юг было переселено 2615 казаков, основавших в пограничной полосе между озером Ханка и рекой Суйфун 9 казачьих селений. В конце XIX века Уссурийская казачья округа была разделена на три участка во главе с офицерами и четыре, а затем пять станичных округов: Казакевичевский, Козловский, Донской, Платоново-Александровский и Полтавский. В 1900 году население Уссурийского казачьего войска было более 14 тысяч человек, в том числе обязанных службой 12 офицеров, 181 унтер-офицер и 2142 казака [5, ф.702, оп.1, д.2443, л.130].
Сибирское казачье войско к концу 70-х годов имело служилого населения 180 офицеров и 12187 нижних чинов и проживало в 350 станицах, 132 поселках и 1 пикете [332, с.93]. В 1882 году все мужское население Сибирского казачьего войска составляло 49035 человек, штатный состав нижних чинов в военное время - 8901 человек и в мирное время - 2699 человек [4, ф.1450, оп.6, д.790, л.21об.]. К началу 1896 года всех обязанных службой Сибирских казаков 18-38 лет насчитывалось 17075 человек, имелось 179 офицеров войскового сословия [8, ф.67, оп.2, д.1908, л.10об.]. Казачье население пограничной Семипалатинской области в 1870 году составляло 20 тысяч человек [290, с.229]. К концу XIX века казачье население Усть-Каменогорского уезда насчитывало 10,8 человек, Зайсанского уезда - 3,9 тысяч человек [296, с.435]. Самым крупным казачьим поселением в Семипалатинской области была станица Бухтарминская, основанная еще в 1781 году как крепость недалеко от впадения реки Бухтармы в Иртыш. К концу XIX века ее население, состоявшее почти исключительно из казаков , достигало 1,5 тысяч человек. В районе Нарымского хребта было также несколько значительных казачьих селений, например, станица Баты с населением в 600 человек, казачьи поселки Больше-Нарымский, Чистый Яр, Буконь и др. с населением около 500 человек. На западном участке границы казаков переселяли со старой Сибирской линии в Семипалатинскую и Семиреченскую область. В 1871 году в верховьях Бухтармы, отошедшей к России по Чугучакскому протоколу, была основана станица Алтайская. Самым крайним на Бухтарме был казачий поселок Урульский, основанный в 1871 году и имевший к началу XX века более 600 жителей. Восточнее озера Зайсан было две станицы - Зайсанская и Кенбырликская.
С продвижением русских на юг от Иртыша рядом с военными укреплениями были основаны станицы, в 1847 году на реке Аягуз было переселено, частью по желанию, частью по жребию и назначению, около полусотни казачьих семей, образовавших станицу Аягузовскую, названну затем Сергиопольской, в 1848 году была основана Копальская станица, в 1855 году в Заилийском крае была основана станица Алмаатинская. От этих опорных пунктов казачьи поселения стали выдвигаться на восток, по дороге от Сергиополя на Чугучак в 1855 году была основана Урджарская станица, казачье население которой в 1857 году было около 1 тысячи человек. В том же году у подножья Джунгарского Алатау была основана станица Лепсинская. В 1882 году все мужское население Семиреченского казачьего войска ( казаков ) составляло 11008 человек, штатный состав нижних чинов в военное время - 1962 человека, в мирное время - 675 человек [4, ф.1450, оп.6, д.125, л.21об.]. В Семиреченской области казаки жили в Джаркенте, станице Голубевской и в 5 казачьих выселках. Самым южным был казачий поселок Охотничий, основанный в 3-х верстах от границы и имевший в начале XX века 700 душ казачьего населения. Кроме того, в бассейне реки Или на границе были крупные казачьи поселки Подгорный (600 человек), Чунджи (300 человек), Голубевская (1000 человек), Николаевский (1000 человек). Не далеко от станицы Копальской (2,5 тысячи человек) на границе были казачий выселок Асанский, с населением в начале XX века 600 человек, станица Сарканская и другие казачьи селения.
Из Иркутских казаков непосредственно на границе жили казаки в Тункинской волости, в селах Тункинском и Тибильтейском, в казачьих поселках Шимковском, Гужирском и в Туранском карауле, по переписи 1887-1888 годов там имелся 391 казачий двор [291, с.485]. Вдоль Саянского хребта в Енисейской губернии так же сохранилась сеть казачьих поселений. В 1859 году в Таштыпском форпосте только казачье население составляло 66 дворов (571 человек), арбатский форпост имел 50 казачьих дворов (382 человека), Саянский форпост - 45 дворов (357 душ), селение Имек - 15 дворов (100 душ) и проч.[290, с.567-607]. Всего было около 9 каазчьих селений, среди которых центральное положение занимали Арбатская, Саянская и Каратузская станицы. В 1901 году в Енисейской и Иркутской губерниях проживало соответственно 3346 и 2813 казаков мужского пола [4, ф.1450, оп.6, д.248, л.8].
Бийская и Иртышская линии на границе с Китаем во 2-й половине XIX века утратили свое пограничное значение, поднимался вопрос о создании новой казачьей линии. Однако, в 80-х годах был сделан вывод о неэффективност и невозможности существования казачьей линии на границе с Китаем. В "Заключении Комиссии... по некоторым вопросам, касающимся службы и благоустройства Сибирского и Семиреченского казачьих войск" говорилось, что в военное время казачья линия бесполезна для защиты от Китая, мешает обороне, так как отвлекает регулярные силы для ее защиты, "В мирное время линия казачьих приграничных поселений на китайской границе не сможет заменять пограничной стражи и нести сторожевую службу, потому что строевые казаки несут службу в действующих частях, льготные же не могут быть употребляемы на службу без восстановления содержания их и их семей за счет казны... По этой причине казачьи поселения Семиреченского казачьего войска почти никогда не привлекались к выставлению и содержанию сторожевых постов и разъездов для охранения безопасности и для охраны порядка..." [4, ф.1450, оп.6, д.125, л.142]. Главной причиной такого положения по мнению комиссии было отсутствие в этом регионе, в отличие, например, от Кавказа, личного интереса содержания кордонной линии. В 80-х годах было пирнято решение о ненужности создания новых пограничных поселений на этом участке границы . Однако охрана западного участка границы все же была возложена на казачьи части, к концу XIX века управление Западно-Сибирской казачьей бригады и штабы 1-го и 2-го Сибирских казачьих полков с 5-ю сотнями располагались в Джаркенте. На остальных укреплениях и пограничных постах несли службу сотни этих полков, а также 3-го Сибирского и Семиреченского казачьих полков.
Главным назначением казачества в части охраны и защиты границ была служба в регулярных войсках. К концу XIX века доля казачества в регулярной армии на Дальнем Востоке составляла 11% (по России в целом - 6,6%), коные же части, за исключением Приморского драгунского полка, были исключительно казачьими. На западном участке границы с Китаем кавалерия состояла только из казачьих частей, в 1876 году на действительной службе было 3 коных полка - по одному в Фергане, Семипалатинской и Семиреченской областях. Согласно "Отчета главного управления казачьих войск за 1899 год" штатный состав военного времени Семиреченского войска составлял 3 конных полка 4-х сотенного состава и 1 запасную конную сотню; Сибирского войска - 9 конных полков 6-ти сотенного состава и 3 запасных конных сотни; Забайкальского войска - 4 конных полка 6-ти сотенного состава и 1 конный полк 9-ти сотенного состава, 4 пеших батальона 5-ти сотенного состава и 1 батальон 4-х сотенного состава, 3 конных батареи по 6 оружий в каждой; Амурского войска - 9 конных сотен; Уссурийского войска - 3 конных сотни; казачьего населения Иркутской и Енисейской губерний - 2 конных сотни.
Забайкальское войско к концу XIX века содержало на действительной службе 28 сотен и 20 орудий. Забайкальские части несли службу не только в своей области, в 1877-1880 годах две сотни Забайкальских казаков несли пограничную службу в Семипалатинской области, базируясь на постах Зайсанский и Усть-Каменогорский. В начале 1880 года две сотни 1-го конного полка Забайкальского казачьего войска были командированы для несения пограничной службы в Южно-Уссурийский край. 3-я сотня этого полка была размещена в станице Полтавской, 4-я сотня - в урочище барабаш, а прибывшая в 1884 году 5-я сотня - в Камень-Рыболове. В 1894 году штаб этого полка (1-го Забайкальского) с оставшимися 3-мя сотнями был переведен в Приморье, в село Никольское. В 1894 году в Южно-Уссурийский край был переведен 1-й Читинский полк Забайкальского казачьего войска. Амурское казачье войско в мирнео время содержало на действительной службе конный дивизион, Уссурийское войско - конную сотню. В конце XIX века для наблюдения за границей была создана Амурско-Уссурийская казачья флотилия. К созданию флотилии приступили в 1894 году. Летом 1895 года пробное плавание совершил первый пароход "Казак Уссурийский", в 1897 году в состав флотилии вошли пароход "Атаман" и катер "Дозорный". Наряд на службу на судах казачьей флотилии несли около 50 казаков Амурского и Уссурийского казачьих войск.
В середине XIX века Енисейское и Иркутское казачество несло обязанности по охране и наблюдению за границей в форме ежегодного осмотра пограничных знаков. Современники отмечали: "Казаки, живущие на форпосте (Таштыпском - В.Д.), обязаны ежегодно совершать объезд по границе и посещать 24-й пограничный знак Шабин-дабага, объезд этот начинается 15 сентября; из объезда казаки возвращаются в конце октября" [272, с.568]. на правом берегу Енисея казаки ежегодно выезжали на встречу с тувинскими объездчиками, которая проводилась на реке Иджим в районе знака Хонин-дабага. Обязанность посещения знаков Бом-Кемчик и Хонин-дабага лежала на казаках Саянского форпоста. В 1861 году Енисейское казачество было освобождено от несения службы по охране границы, осуществлялось лишь общее наблюдение, во время конфликтов собирались специальные команды. В 1871 году казачье население Иркутской и Енисейской губерний было лишено войскового статуса, и лишь часть казаков сохранило свой сословный статус, полки были переформированы в Иркутскую и Красноярскую казачьи сотни. В конце XIX века от Енисейских казаков по военому ведомству в распоряжении начальника Усинского округа находилось на службе 6 казаков. В самом конец XIX века изучался проект включения красноярских и иркутских казаков в состав Сибирского казачьего войска путем создания нового 4-го военного отдела, с главной целью усиления охраны границы в Саянах. В 1902 году Войсковой наказной атаман Сибирского казачьего войска в своем рапорте отмечал: "Нашу границу с Китаем в районе Иркутской и Енисейской губерний следует признать в общем слабо обеспеченной от вторжения в наши пределы если не китайских регулярных войск, то подданных Китаю сойотов и урянхайцев" [4, ф.1450, оп.6, д.248, л.39]. В Енисейской губернии предполагалось создать 11 станиц (33 селения) с численностью казачьего населения в 16 тысяч человек, больше половины из которых приходилось на станицы Минусинского уезда (Таштыпская, Арбатская, Саянская, Каратузская, Бузуновская, Соленоозерская, Камчатская). Против создания 4-го отдела Сибирского казачьего войска выступил генерал-губернатор Восточной Сибири П.И.Кутайсов, а его преемник К.М.Алексеев вообще выступил за ликвидацию казачества в Иркутской и Енисейской губерниях. Планы коренной реорганизации казачества Восточной Сибири не были реализованы, но в начале XX века численность казачьего населения в Саянах была увеличена за счет зачисления в казаки 5,5 тысяч крестьян, в Енисейской губернии к казачьему сословию причислили 353 душ мужского пола из бывших казаков и 596 - из государственных крестьян и разночинцев. Кроме того, енисейские и иркутские казаки были освобождены от полицейской и приисковой службы [4, ф.1450, оп.6, д.248, л.167]. В 1904 году было приказано Иркутскую и Красноярскую казачьи сотни в военное время переформировать в дивизионы, а в 1910 году было утверждено Положение об Иркутском и Красноярском казачьих дивизионах. Таким образом, в конце XIX - начале XX веков фактор границы оказал решающее влияние на сохранение и расширение иркутского и красноярскоо казачества.
Во 2-й половине XIX - начале XX веков на протяжении всей российско-китайской границы казачество играло важнейшую роль в деле охраны и наблюдения за границей. Иррегулярная кавалерия была основой мобильных частей регулярной армии в Азиатской России. Казачество наряжалось на службу в различные команды в ведении таможенной службы и министерства внутренних дел. По мере необходимости собирались сотни и команды из льготных и запасных казаков для решения определенных задач на границе. На военных постах казаки несли службу совместно с частями других родов войск, вдоль границы отправлялись разъезды и выставлялись пикеты. В целом на казачестве лежала задача наблюдения за границей в рамках своих станичных округов.
в.Организация наблюдения за линией границы

Во 2-й половине XIX - начале XX веков существовали различные формы наблюдения за линией границы. Специального института пограничной стражи, за некоторыми исключениями, на российско-китайской границе не вводилось. Общее наблюдение осуществлялось казачеством и местным населением, для специального наблюдения и охраны границы выставлялись посты, пикеты и разъезды из числа расквартированных поблизости казачьих и стрелковых частей.
К середине XIX века наиболее доступным участком российско-китайской границы был ее Забайкальский участок. Пограничная стража Троицкосавской пограничной линии, разделенной на Цурухайское, Харацайское и Тункинское отделения, в середине XIX века состояла из команд пограничных казаков. Во главе каждого отделения стоял пограничный пристав (дистанционный начальник). В Саянах до 1861 года существовал порубежный казачий кордон. Во 2-й половине XIX века с российской стороны на Забайкальском участке границы и в Саянах постоянного наблюдения за границей не велось. Правда А.А.Баторский дает "Список пограничных знаков и пограничных караулов" на границе с Монголией [114, с.273]. на запад от Кяхты до Шабинь-дабага перечисляется 21 русский караул, включая станицы и деревни, на восток, до Абагайту - 28 русских караулов. Данные приведены за 80-е годы, когда большее внимание уделялось надзору за границей, а название караулов и тот факт, что находились они от границы на расстоянии от 5 до 75 верст, говорят, что речь идет не о специальных пограничных каарулах, а о казачьих поселениях, отвечавших за охрану границы.
На западном участке границы наблюдение за линией границы осуществлялось традиционным способом, на наиболее опасных участках границы выставлялись временные посты и пикеты, общее наблюдение было поручено казачьему населению. После подписания Петербургского договора 1881 года российские власти обратили особое внимание на создание эффективной системы наблюдения за границей . В начале 1882 года МИД возбудил вопрос по мерам охраны границы [4, ф.400, оп.1, д.837]. Министр иностранных дел М.Н.Гирс выступил против расширения казачьих поселений и предлагал "направить пограничные военные разъезды так, чтобы они съезжались между собой, не оставляя границы открытой на значительном протяжении там, где она удобопроходима... военный надзор за границей совпадал бы с таможенным надзором и устранял бы необходимость содержать многочисленную таможенную стражу" [3, ф.102, оп.39, д.181, л.4об].
В 1882 году генерал-лейтенант Г.А.Колпаковский представил военному министру "проект прочной охраны нашей государственной границы со стороны Омского военного округа". Для охраны границы в военном отношении предлагалось "Устроить на открытых доступах границы небольших укреплений с помещением в них, на постоянное жительство, небольших наблюдательных постов" [3, ф.102, оп.39, д.181, л.11]. В Семиреченской области предполагалось устроить 7 постов, в том числе в долине реки Или четыре таких поста, в Семипалатинской области предлагалось поставить четыре поста и один пост в Томской губернии. Всего на 12 постах должны были разместиться 2 роты, 3 местных команды 9 казачьих сотен и 6 крепостных орудий. Общая стоимость всех постов определялась в 261.628рублей. На летнее время посты выставляли наблюдательные пикеты на реке Сумбэ, в долине Эмиля и проч. В качестве военного резерва постов должны были быть гарнизоны в Зайсане, Лепсинск, Джаркенте, Караколе. Для прикрытия других участков границы предлагалось устроить казачьи поселения. Со стороны Ферганской области предполагалось устроить лишь один пост - в Иркештаме. Постоянные казачьи пограничные пикеты в начале 80-х годов были установлены только по реке Хоргосу, на остальных участках осталась старая система пограничной охраны .
Для регламентации деятельности пограничной охраны местные власти издавали специальные инструкции. В "Инструкции пограничным отрядам Семиреченской и Семипалатинской областей", утвержденной в июле 1891 года, говорилось, что целью пограничной охраны в военном отношении является оберегание неприкосновенности государственных границ , в административно-полицейском отношении - охрана порядка на границе, а также содействие таможенному надзору. В параграфе 2-м данного документа объяснялось, что "Оберегание границы состоит:в предупреждении вторжения или перехода в наши пределы иноземных вооруженных сил, в не пропуске военных транспортов из-за границы и отдельных вооруженных людей" [4, ф.1450, оп.6, д.179, л.48]. Охрана порядка заключалась в "предупреждении откочевки наших киргих за границу"; поимке беглых преступников, как с нашей стороны, так и иноземцев; прекращении грабежей, угона скота и тому подобное в районе отряда. Вся линия граинцы делилась на 3 участка: Бахтинско-Зайсанский, Джаркентский и Атбашский. Участки охранялись сотнями, расположенными в посту Зайсанском, Джаркенте и селении Атбаш. Командиры полков в Зайсанском и Джаркенте и сотни в Атбаше именовались "Начальниками пограничных передовых постов". Пункты расположения постов на участках определялись в начале каждого года военными губернаторами областей и утверждались Главным начальником края. Параграфы N8-14 регламентировали условия службы пограничных постов. В документе отмечалось, что "употребление оружия допускаемо в крайности"; "Всякие просьбы иноземцев о помощи, хотя бы и со стороны китайских пограничных властей, безусловно должны быть отклоняемы" [4, ф.1450, оп.6, д.179, л.49]. Кроме того, пограничникам вменялось в обязанность расспрашивать о всех собыитях, происходящих за границей и дважды в месяц докладывать об этом вышестоящему начальству.
В инструкции пограничным отрядам, утвержденной 2 марта 1892 года командующим войсками Туркестанского военного округа, в частности говорилось: "а)Всякий вооруженный отряд... отдельные вооруженные люди, а равно и военные транспорты должны быть останавливаемы безусловно на границе ... Попытки же обойти это запрещение хитростью или силою должны быть предупреждены, хотя бы для сего отряду пришлось прибегнуть к действию оружием. б)Пробившиеся какими-либо путями в наши пределы вооруженные партии или отдельные вооруженные люди, должны быть преследуемы до тех пор, пока не оставят нашу территорию, или не будут захвачены и обезоружены, а в случае сопротивления, и уничтожены" [1, ф.147, д.1513, л8-8об.].
В "Отчете о состоянии Сибирского казачьего войска" говорилось, что пограничники в течении 1895 года: "...несли разъездную и постовую службу по всей нашей границе с Западным Китаем в пределах Семипалатинской и Семиреченской областей, на основаниях, указанных в особой, утвержденной Главным Начальником Края в 1895 году, "Инструкции пограничным отрядам Семиреченской и Семипалатинской областей"" [8, ф.67, оп.2, д.1908, л.8об.]. Особо следует выделить еще один документ, в 1895 году консул в Кульдже совместно с местным даотаем Ином выработали "Правила для охранения порядка на границе ". Пункт 1-й закреплял: "Относящие постовую службу люди обоих государств, согласно своим уставам, ежедневно производят объезды. Через день, в условленное время, они съезжаются на промежуточное место между двумя постами обеих сторон и совместно осматривают для более удобного обследования воровских следов. В означенный день, найдут или не найдутся следы воров, - они обменявшись протоколами, возвращаются по своим постам" [1, ф.188, д.807, л.8].
В 1895 году пограничная полоса Семипалатинской и Семиреченской областей была разделена на 4 участка: Зайсанский (3-й Сибирский казачий полк), Бахтинский (6-я сотня 2-го Сибирского казачьего полка), Джаркентский (1-5 сотни Сибирского казачьего полка) и Атбашский (1-й Семиреченский казачий полк) [8, ф.67, оп.2, д.1908, л.9]. В 1899 году на постах Текесский, Сюмбинский, Кайрылганский, Каракульдекский несли части 1-го Сибирского казаьего полка, две сотни 2-го Сибирского казачьего полка квартировали в Пржевальске. На постах по Хоргосу несли службу три сотни и взвод 2-го Сибирского казачьего полка и две сотни 1-го Сибирского казачьего полка. В Зайсане находился 3-й Сибирский казачий полк, в Бахтинском укреплении - сотня 2-го Сибирского казачьего полка с конно-горным нештатным каазчьим взводом. В Пржевальске находилась сотня Семиреченского казачьего полка с местной командой, в Охотничьем, на постах Уртенсай и Ой-Карагай стояли сотня и взвод 2-го Сибирского казачьего полка. На других участках границы в летнее время выставлялись казачьи питкеты, обычно по взводу казаков . В начале 90-х годов пикеты выставлялись на Чекен-Булаке (30 казаков), на урочище Ак-Джейлау к югу от озера Маракуль и проч. Каждые 2-3 года эти казачьи посты меняли место своего расположения. Современники так описывали казачьи пограничные пикеты: "Стоят эти пикеты, разумеется "не на случай войны", а как острастка против нарушений Государственного и частного права со стороны пограничного населения, одинаково как для русских, так и китайских подданных", "пока взвод казаков стоял на урочище Сазах... то китайские киргизы не смели переступать своих пределов и не кочевали на русской территории, как это они дозволяют себе нынче" [342, с.11-12]. В 1902 и 1903 годах на лето выставлялись посты на реке Алкабек, в урочище Мой-Канчогай, Болькты-Булак и Чогонаты, вдоль границы выезжали конные патрули [4, ф.1450, оп.2, д.34]. Таким образом, наблюдение за границей с Джунгарией в конце XIX века осуществлялось в основном посредством постоянных и временных казачьих постов, пикетов и разъездов.
На Дальнем Востоке пограничные караулы обычно выставлялись лишь в Южно-Уссурийском крае. По Уссури же для содержания кордонной линии сразу же был поселен Уссурийский пеший казачий батальон. В конце 60-х годов по распоряжению генерал-губернатора Восточной Сибири была сформирована конная сотня для разъездов и караулов по китайской границе от озера Ханка до поста Новгородского. На участке где линия границы проходила по рекам Аргунь, Амур и Уссури специальных пограничных постов или пикетов обычно не выставлялось, только в случае необходимости. Например, два поста учредили на территории Зазейского района в начале 80-х годов. В 1898 году, в связи с активизацией хунхузов, по берегу Амура были поставлены казачьи и смешанные (казаки и стрелки) пограничные посты. К апрелю 1900 года вновь вдоль Амура были выставлены пограничные казачьи посты. Организация охраны границы на Дальнем Востоке также была в ведении местных начальников. В 1881 году была принята "Временная инструкция Военным и гражданским властям Южно-Уссурийского края" [5, ф.521, оп.1, д.25], согласно которой наблюдение и охрана границы Приморской области возлагались на казачество с опорой на регулярные войска. Содержание кордонной линии от реки Туманган до реки Сунгача, разделенной на 2 участка, было возложено на 6-ю и 5-ю Забайкальские конные сотни. Наблюдение за участком границы между постом N2 на Сунгача и устьем Уссури осуществлялось населением Уссурийского пешего казачьего полубатальона.
В 90-х годах между озером Ханка и Туманганом пограничные посты содержались на заставах Турий Рог, Полтавский караул, Монгугайский караул, Янгошань, Хуньчуньский караул. Эти посты подчинялись командиру Уссурийской конной бригады. Войска, несшие службу на пограничных постах, руководствовались инструкциями, установленными командующим войсками Южно-Уссурийского отдела. В конце 90-х годов было принято "Наставление пограничным заставам, несущим службу по охране государственной границы с Китаем и Кореей" [1, ф.148, д.1023, л.4]. Этот документ, составленный временно исполняющим должность начальника штаба Приамурского военного округа, одобренный генерал-губернатором С.М.Духовским и в МИДе, содержал 72 пункта. Наставление закрепляло, что "Начальник охраны по службе по охране и наблюдению границы подчиняется Военому губернатору области", начальники заставы подчинялись начальнику охраны границы, переводчики на заставах были польнонаемными, по службе подчинялись начальникам застав.
В 1898 году Приамурским генерал-губернатором, совместно с военным губернатором Амурской области, была утверждена специальная инструкция командирам 13 пограничных постов на Амуре, сведенных в 4 участка: Хинганский, Екатерино-Никольский, Михайло-Семеновский и Луговской, состоявшая из 11 пунктов. В частности, пункт 3 данной инструкции предписывал: "Начальники пограничного поста обязаны: а)в полной мере ознакомляться с местностью своего района, б)знать в точности состав, количество и вооружение китайских войск и пикетов, расположенных в этом районе, на правом берегу реки Амура и в)знать количество войск и рабочих, находящихся на ближайших китайских золотых приисках" [5, ф.702, оп.7, д.15, л.173]. Инстукция предписывала не пропускать через границу вооруженные отряды и вооруженных людей, отбирая у них оружие, а также не пропускать любых китайцев без пограничных документов, отправляя таковых в станицы для получения билетов. Документ жестко регламентировал право пограничникам переходить границу , допуская таковое лишь по служебным надобностям в сопровождении офицера, а так же для преследования шаек, но не далее однодневного перехода. Кроме того, в последнем пункте говорилось, что начальники постов были обязаны "В случае появления китайцев большими толпами, с коими местные власти сами справиться будут не в состоянии, оказывать поддержку военною силою" [5, ф.702, оп.7, д.15, л.175].
В конце XIX века на всех уровнях был поставлен вопрос о реформировании пограничной охраны и ликвидации казачьих пограничных постов на границе с Синьцзяном. В ноябре 1902 года военный министр писал министру иностранных дел: "Мааля польза, приносимая вообще этими постами, уже в 1898 году вызвала ходатайство военного начальства Семиреченской области о снятии их с границы , тем более, что пограничные казачьи посты существуют только в Джаркентском уезде; в Лепсинском, Копальском и Пржевальском уездах таких постов не было" [1, ф.188, д.811, л.158]. Необходимость снятия казачьих постов мотивировалось их малой эффективностью - за 10 лет задержано лишь 29 преступников, дороговизной - на дополнительное довольствие казакам отпускалось в год более 10 тысяч рублей а наем стражников обходился в 3 тысячи рублей и прочим. Вопрос о снятии постов начал обсуждаться в конце 1899 года, окончательное решение было принято 29 сентября 1901 года. В 1902 году казачьи посты вдоль границы с Синьцзяном были заменены пограничными полицейскими стражниками, в Кольджате была учреждена должность участкового начальника. Охрана же границы в военном отношении осталась на казаках, расположенных посотенно в Хоргосе, Кольджате, Бахты, Нарынколе и Джаркенте. Замена на постах казаков пограничными полицейскими стражниками не улучшила ситуацию на границе. Современники отметили, что количество нарушений границы после этого преобразования значительно возросло [11, ф.32, оп.1, д.11, л.33].
В начале XX века на российско-китайской границе возрастает роль вольнонаемных пограничных и таможенных стражников, выполнявших функции наблюдения за границей. Однако граница так и не была передана Отдельному корпусу пограничной стражи, созданному в 1893 году. Всего в Российской империи было создано 7 округов ОКПС, но под их контроль была передана граница лишь до Памира, граница с Цинской империей составила исключение в Российской империи, на ней сохранились старые пограницные институты. Созданный в начале XX века Заамурский округ Отдельного корпуса пограничной стражи предназначен был не для охраны границы а для защиты русский предприятий и интересов на территории Маньчжурии. Однако позднее некоторые подразделения Заамурского округа были командированы на охрану границы. Организация службы этих частей на границе определялась "Инструкцией для несения службы пограничного надзора сотнями ЗООКПС, командированным на усиление охраны участков государственной границы в Забайкальской и Приморской областях 30 апреля 1910 года". Для охраны границы сотни выставляли заставы и посты, которые сводились в участки, в каждом по одному офицеру. В Забайкальской области было образовано 3 участка, в Приморской - 6 участков, заставы должны было высылать ежедневные разъезды. Таким образом ЗООКПС принимал участие в охране государственной границы, но пограничное ведомство так и не приняло в свое ведение охрану государственной границы с Китаем. Во время I Мировой войны заамурские пограничники почти в полном составе выехали в Европейскую Россию на фронт.
В XIX - начале XX веков охрану и наблюдение за границей с Китаем продолжали осуществлять по болшей мере не специализированные институты, а регулярные воинские части и казачество, несущеи службу по военному ведомству. В этот период постепенно возрастает значение вольнонаемных стражников, проходящих по ведомству министерства финансов, но единых, общих для России пограничных органов на границе с Китаем создано не было.
г.Охрана границы в полицейском отношении

Важное значение в деле охраны границы имели полицейские специальные институты по ведомству внутренних дел. Особое место на границе занимал институт пограничных комиссаров и начальников, находившихся в ведомстве МВД. До середины XIX века китайской пограничной линией заведовал Троицкосавский пограничный начальник, назначаемый министром иностранных дел по согласованию с генерал-губернатором Восточной Сибири. В 1851 году, после административных преобразований в регионе, при Кяхтинском градоначальнике для сношений с китайским начальником Маймачена (дзаргучеем) и для поручений была введена должность пограничного комиссара. Подобная должность была особой в России и имелась лишь на границе с Персией. Первым Кяхтинским пограничным комиссаром был назначен А.И.Деспот-Зинович [2, ф.1657, оп.1, д.1]. После упразднения в 1863 гоуд Кяхтинского градоначальства пограничный комиссар подчинялся непосредственно военному губернатору Забайкальской области, а по делам дипломатическим входил в непосредственное представление к генерал-губернатору.
После китайского восстания в Южно-Уссурийском крае в 1868 году, известного как "Манзовская война", военный губернатор Приморской области предложил "образовать на границе Примроской области с Маньчжурией какое-либо пограничное учреждение по примеру существующего в Кяхте комиссарства", он ходатайствовал об образовании пограничного конного отряда и усилении военно-гржданского управления. В ноябре 1869 года высочайше утвержденным мнением Госсовета была учреждена должность пограничного комиссара в Южно-Уссурийском крае "для пограничных сношений и заведования пограничными делами в этом крае" [5, ф.87, оп.1, д.1091, л.51]. Пограничный комиссар подчинялся непосредственно военному губернатору области, но по дипломатическим делам входил в представление генерал-губернатору. Он ведал пограничными сношениями и заведовал пограничными делами, в соответствии со специальными инструкциями. "Инструкция Пограничному комиссару Южно-Уссурийского края" устанавливала его местопребывание в Новгородском посту, в сношениях с китайскими властями комиссар приравнивался к Нингутскому фудутуну, в штате у него было 2 переводчика. Инструкция, состоящая из 20 пунктов, также предписывала "заботиться о дружбе и соблюдении трактатов" [5, ф.87, оп.1, д.1091, л.51], следить, что из Китая не привозили спиртного и не вывозили туда оружие и боеприпасы, собирать сведения о положении в Маньчжурии, готовить рекомендации о развитии торговли, а также выдавать документы русским на право проезда в китайские пределы и визировать китайские пограничные билеты. С 1873 года обязанности пограничного комиссара Южно-Уссурийского края неизменно, за исключением полугодовой отставки по болезни в 1885 году, исполнял Н.Г.Матюнин, выходей из дворян Казанской губернии, выпускник Императорского Александровского лицея.
С активизацией российско-китайских отношений в конце XIX века встал вопрос о назначении специального пограничного начальника в Благовещенск. 15 апреля 1896 года по представлению министра внутренних дел было высочайше утверждено мнение Госсовета "Об учреждении в Амурской области должности Пограничного Комиссара и его Управления". В документе говорилось: "Пограничный Комиссар подчиняется по всем дела, не исключая сношений с Китайским правительством, Военному Губернатору Амурской Области. Обязанности Комиссара определяются инструкциею, составляемой Генерал-Губернатором, по соглашению с подлежащими ведомствами" [33, т.XVI, с.279]. Данная должность по чинопроизводству соответствовала 5-му классу, годовое содержание устанавливалось 3500 рублей и 100 рублей добавочных на пограничные расходы, но на должность допускались и военные чины. При комиссаре вводились должности переводчика китайского языка по 8-му разряду с 2300 рублей годовых, и переводчика маньчжурского языка по 10 разряду с 1200 рублей содержания в год. На канцелярские и хозяйственные расходы по управлению комиссара было установлено 1000 рублей в год.
Важную роль в институте пограничной администрации играли переводчики. Их штат формировался из выпускников Ургинской школы переводчиков. Например, в 70-80-х годах с перерывами, вызванными различными назначениями, переводчиком маньчжурского языка при погранкомиссаре в Южно-Уссурийском крае работал енисейский казак Г.А.Мосин. Однако переводчиками работали и лица, не имевшие специального образования, например, в 1882-1884 годах должность переводчика исполнял бывший учитель русского языка и арифметики В.Ф,Михайловский. При назначнии на должность переводчика при пограничном комиссаре предъявлялись требования, чтобы: "...был наилучшим в нравственном отношении, это особо важно здесь, в Новокиевске, при скучных условиях жизни для молодых людей недостаточно развитых" [5, ф.1, оп.1, д.308]. Штатные переводчики во время отсутствия пограничных комиссаров на местах выполняли их функции.
С начала 80-х годов встала проблема создания административно-полицейских институтов на границе с Цинской империей в Саянах. Минусинские купцы и золотопромышленники, поддержанные сибирской общественностью, требовали учреждения там должности пограничного комиссара. Однако генерал-губернатор Д.Г.Анучин не поддержал этой идеи, но в 1882 году поставил перед центральным правительством вопрос о создании Усинского пограничного управления. 30 декабря 1885 года последовало высочайшее повеление об образовании Усинского пограничного округа, открытие которого состоялось 30 августа 1886 года. Глава округа, Усинский пограничный начлаьник, выполнял функции пограничного комиссара, однако по политическим причинам официально так не назывался. В штате Усинского пограничного округа кроме начальника имелись должности помощника начальника и переводчика монгольского языка. Несмотря на все проблемы, вопрос об учреждении в Саянах должности пограничного комиссара окончательно не был снят. В 1904 году командующий Сибирским военным округом докладывал: "Не могу не отметить, что кроме пограничного начальника, простого полицейского чиновника, желательно иметь для урегулирования сложных взаимных отношений в этой области пограничного комиссара, хотя бы на время войны" [406, с.143]. Русская колонизация Тувы делала невозможной строить политику в регионе на чисто межгосударственных отношениях и вводить одлжность пограничного комиссара. Установление протектората сняло вопрос о пограничном комиссаре и заставило искать другие формы организации решения пограничных вопросов.
Функции охраны и наблюдения за границей входили в обязанности окружных и городских полицейских управлений, участковых начальников и других полицейских институтов. Окружные начальники решали различные пограничные вопросы с китайскими чиновниками, передавали китайских преступников, обсуждали проблемы китайского населения, следили за незаконным провозом товара и пересечением границы . С начала 80-х годов XIX века российские власти неоднократно поднимают вопрос об усилении профессиональных полицейских институтов на границе , которые представлялись более эффективными, чем, например, казачество. В 1882 году министр иностранных дел М.Н.Гирс настаивал, что неудобно устраивать новую казачью линию на границе с Китаем, он писал: "казалось бы наиболее сообразным приблизить к границе административный надзор за кочевниками, учредить около нее таможни..." [3, ф.102, оп.39, д.181, л.4об.]. В 1882 году генерал-лейтенант Колпаковский предлагал военному министру для "прочной охраны нашей государственной границы со стороны Омского военого округа" учредить Джаркентский уезд и преобразовать Зайсанское приставство в уезд В Джаркентском, Сегиопольском, Иссык-Кульском, Верненском и Токмаковском уездах учреждались должности особых участковых начальников для наблюдения за пограничным населением (в Джаркентском уезде, в Дубуне и Охотничем). В 1895 году в пограничных местностях Джаркентского, Лепсинского, Пишпекского и Пржевальского уездов Семиреченской области были учреждены 3 участка - Бахтинский, нарынколско-Чарынский и Атбашинский, заведование которым возложено на участковых начальников. Создание участков было вызвано в частности "трудностью управления пограничными с Китайской Империей местностями, где возникает масса дел, требующих постоянного пребывания там полицейского чиновника".
Ключевое место в системе охраны границы на Дальнем Востоке занимали Южно-Уссурийский и Амурский округа во главе с окружными полицейскими начальниками. В 1880 году, с учреждением Владивостокского военного губернаторства, должность начальника Южно-Уссурийского округа на некоторое время была соединена с должностью пограничного комиссара. В 1881 году Южно-Уссурийский округ был разделен на участки Суйфунский, Ханкайский и Посьетский. Южно-Уссурийской окружное полицейской управление по штату 1888 года имело кроме 9 становых приставов, переводчиков китайского и корейского языков и 8 толмачей. В 1900 году Посьетский участок был усилен должностями одного полицейского надзирателя за китайским населением и трех конных стражников. В штатах Благовещенского, Хабаровского и Владивостокского городских полицейских управлений, были переводчики и толмачи китайского и других языков, в конце 1905 года во Владивостоке была образована особая военно-инородческая полиция для наблюдения за китайским и корейским населением, называемая позднее китайской полицией и имеющей штат 10 человек.
На границе с Китаем существовал институт крестьянского ополчения. наиболее развит он был там, где не было казачьего населения, но имелась опасность со стороны границы. Южно-Уссурийским окружным полицейским управлением в 1880 году было разработано положение "Об устройстве и вооружении крестьян на случай разрыва с Китаем" [5, ф.521, оп.1, д.10]. В крестьянских селениях создавались дружины, выбирались командиры, дружинники принимали письменные обязательства и получали оружие. В 1888 году была принята "Инструкция для устройства местной обороны при крестьянском населении Амурской области" [5, ф.521, оп.1, д.232]. Этот документ предполагал в случае угрозы нападения из-за границы вооружение винтовками всех мужчин от 16 до 60 лет, из мужчин 16-20 и 40-60 лет создавалась сельская страже, а мужчины в возрасте от 20 до 40 лет зачислялись в волостную дружину. В 1894 году в Южно-Уссурийском округе были организованы крестьянские дружины для защиты границы. Связано это было с тем, что китайские войска из приграничных районов были уведены на войну с Японией, а на границе активизировались различного рода бандформирования. 9 июля 1900 года Н.И.Гродеков утвердил "Положение об охране селений Приморской области, объявленных на военном положении". Этим документом создавалась "народная охрана из вольных дружинников", в дружины принималось мужское население всех сословий от 21 до 45 лет "добровольно или по выбору общества". Институты городского и сельского ополчения имелись в районе Хабаровска и Благовещенска, проводились различные мероприятия, в основном конкурсы и учебные стрельбы. В других местах в случае опасности создавались дружины или команды, получавшие оружие из казны, например в Саянах во время антирусских выступления тувинцев или по всей линии границы в 1900 году.
В конце XIX - начале XX веков на границе с Китаем в ведомстве Министерства внутренних дел были еще и карантинные учреждения, контролирующие движение товаров из Китая. Ветеринарные карантины, призванные пресечь занос чумы со скотом и сырьем из Цинской империи в Россию были созданы в 1883 году. Карантины устанавливались в различных местах, например, Хангинский ветеринарный карантин в Саянах в районе Тунки был расположен в 6 верстах от границы на китайской территории, так как на русской территории не имелось воды и дров. Карантинный пост представлял из себя монгольскую юрту с двумя казаками. На берегу Енисея был пограничный кордон, дом, в котором дежурили 2-3 казака, останавливающие каждый плот, идущий вниз по реке. Их единственной обязанностью было осматривать возимые предметы и уничтожать не выделанные кожи и шкуры диких коз и лосей для недопущения заноса в пределы России чумы. Контроль за прогоном скота через границу в Приморскую область был установлен с 1887 года, когда в целях предупреждения заноса сибирской язвы были учреждены Хуньчуньский и Фаддеевский карантинные пункты. В 1889 году предписанием генерал-губернатора был установлен пункт пропуска скота в Амурскую область, скот впускали после освидетельствования его врачом в деревне Сахалянь.
Пограничные институты по ведомству Министерства внутренних дел в XIX - начале XX веков занимали важнейшее место в системе наблюдения и охраны границы, и не только в полицейском, но в военном и таможенном отношении. Граница с Китаем в этом отношении имела значительные особенности в сравнении с другими участками границы Российской империи.
д.Охрана границы в таможенном отношении

В середине XIX века главным учреждением, осуществлявшим контроль за движением товаров через границу с Китаем, была Кяхтинская таможня. С 1851 года она подчинялась Кяхтинскому градоначальнику. На других участках границы торговля в основном формально была запрещена, но повсеместно существовала нелегально или полулегально (по договоренности между местными властями). Современники приводили в качестве примера Хангинский караул в долине Тунки: "Обязанности поселившихся вдоль границы русских и бурят заключалась в военном осмотре границы, в наблюдении за провозом контрабанды, так как по трактату между монголами и русскими не должно быть никаких торговых сношений. Имея такую власть в руках, казаки не только что не исполняли своих обязанностей, но из неисполнения их сделали себе источник больших выгод. Торговые сношения продолжались с нелегального разрешения казаков, получавших предварительно объемистую взятку в виде третьей части "выгоняемого" (скот) или "вывозимого" (масло, кожи)" [291, с.484]. Меновая торговля на Аргуне, в местах встречи пограничных чиновников, существовала нелегально, "но с 1846 года разрешено как выходящим китайцам, так и пограничным русским свободно торговать на следующих трех пунктах: в Цурухайтуе, Горбоце и селении Олочинском" [194, с.568]. В Западной Сибири торговля с Китаем проводилась через таможни Сибирской и Оренбургской линий, осуществлялась она в основном посредством бухарских купцов.
Изменение организации контроля за движением товаров и охраны границы в таможенном отношении было вызвано коренными преобразованиями в российско-китайских отношениях. После подписания Айгуньского договора в июле 1858 года начались переговоры между генерал-губернатором Восточной Сибири Н.Н.Муравьевым и фудутуном Айгуня Чжирамингой о правилах приграничной торговли. От имени китайского императора были предложены правила, состоящие из 14 пунктов, в которых предлагалось учредить специальные пункты, где бы торговля велась под контролем чиновников. Русская сторона не приняла эти правила. После долгих переговоров было решено, что каждые 8 дней, поочередно в Благочещенске и Айгуне, будут открываться семидневные ярмарки, а жители обоих берегов Амура будут свободно торговать на всем протяжении реки. В конце августа 1858 года Н.Н.Муравьев известил Чжирамингу, что им отдено распоряжение пограничным властям принять к исполнению правила поведения и торговли между жителями приграничных районов. Правила состояли из 15 пунктов и закрепляли свободную и беспошлинную меновую торговлю. Правда, сами правила сложно было толковать однозначно, например, в пункте 10 говорилось "Весь торговый люд съезжался в строго определенное время в назначенное для торговли место", в другом пункте говорилось о ежегодных ярмарках в Благовещенске и Айгуне, кроме того, "не разрешалась торговля запрещенными обоими государствами товарами" [464, с.70]. Вскоре двусторонние соглашения на высшем уровне закрепили новую ситуацию с организацией контроля за пограничной торговлей. В частности, в 1-й статье Правил для сухопутной торговли 1862 года говорилось: "...относительно же правил наздора, представляется каждой стороне сообразоваться со своими пограничными постановлениями" [7, ф.595, оп.19, д.38, л.2].
С начала 60-х годов была реформирована Кяхтинская таможня. Еще в 1861 году директор Кяхтинской таможни статский советник Крит представил проект новой организации таможенной охраны, предполагаемой в 250 объездчиков, 6 офицеров и 20 унтер-офицеров. 21 июля 1861 года вышел "Именной указ, объявленный Сенату Товарищем Министра Финансов: о переводе Кяхтинской таможни в Иркутск и учреждении в Кяхте временной комиссии для окончания таможенных дел и временного казначейства" [294, с.87]. "Временный штат Иркутской таможни" был определен на 159 человек и 9944 рубля 66 копеек. В том числе управляющий с содержанием 572 рубля в год, два члена таможни, секретарь, бухгалтер казначей, регистратор, переводчик, толмач, два пакгаузных надзирателя, вахмейстер, стемпельмейстер, по два судовых смотрителя и столоначальника, девять канцелярских чиновников, лекарь и два ученика лекаря, два сторожа, двенадцать досмотрщиков, десять досмотрщиков из инвалидной команды. В инвалидной команде при таможне было два старших и два младших унтер-офицера, сто рядовых, барабанщик и цирульник. В 1862 году царь утвердил положение об устройстве таможеной части и таможенного производства в Восточной Сибири. С 1861 по 1864 годы Иркутская таможня входила в департамент внешней торговли Министерства финансов, 26 октября 1864 года был создан отдельный департамент таможенных сборов. Иркутская таможня состояла из управления в Иркутске и таможенных застав. Для караульной службы и вспомогательных функций таможне была придана инвалидная команда (подразделение военного округа) в составе 4 унтер-офицеров и 100 рядовых, а также казачья команда в 40 человек. 20 сентября 1861 года было "Высочайше утверждено положение Военного Совета, объявленное в приказе Военного Министра о сформировании Иркутской и Красноярской инвалидных команд" [294, с.88]. В 1868 году казчья команда была увеличена на 12 человек, за счет Тункинской сотни был создан Тункинский пост. Иркутская таможенная линия была разбита на 3 дистанции, дистанции делились на 3 поста каждая. В 1861-1872 годах иркутскими таможенниками было выявлено 53 контрабандиста и 103 случая контрабанды, особо отмечалось, что казаки не поймали ни одного контрабандиста. В 1894 году было задержано контрабанды в Восточной Сибири таможней - 40 случаев на 4244 рубля, полицией - 10 случаев на 1690 рублей, в 1899 году соответственно 66 случаев на 21058 рублей и 8 случаев на 342 рубля.
На западном участке российско-китайской границы после упразднения в 1839 году таможни в Бухтарме остался таможенный пост в Усть-Каменогорске. К середине XIX века торговля с Синьцзяном осуществлялась через Петропавловскую, Семипалатинскую и Омскую таможни и 4 заставы Сибирского округа (Пресногорьковскую, Николаевскую, Коряковскую и Усть-Каменогорскую). По причине роста объемов торговли с Китаем начальник Сибирского таможенного округа был переведен из Петропавловска в Семипалатинск, а царским указом 1846 года был расширен штат Сибирского таможенного округа путем включения в него 26 объездчиков и 90 стражников [416, с.45-46]. После подписания Кульджинского договора 1851 года таможенные функции по российско-китайской торговле, то есть выдачу разрешений на торговлю с Китаем и сбор пошлин с чая, сбор пошлин со среднеазиатских купцов и контроль за движением товаров были возложены на Семипалатинскую, Петропавловскую и Троицкую таможни и Усть-Каменогорскую таможенную заставу. В 1868 году была упразднена Западно-Сибирская таможенная линия и на границе с Китаем таможенная служба отсутствовала. Контроль за провозом товаров через границу был возложен на административно-полицейские органы. Семипалатинское областное правление, управление Зайсанского приставства, Усть-Каменогорское уездное управление выдавали купцам и другим торговцам "легитимационные билеты" на проезд в Китай. Таможенный осмотр товаров, идущих по Чуйскому пути через Кош-Агач, проводился в селении Онгудай, основанном в середине XIX века православным миссионером. Кроме того, таможенный досмотр часто производился в деревне Шабалиной, где навьючивался товар для отправки в Китай, здание таможни имелось и в самом Кош-Агаче.
В 1881 году в Туркестанском крае местными властями были введены "временные таможенные правила", наблюдение за движением товаров было возложено на военно-полицейские органы. Лица, заведовавшие таможенными учреждениями, числились на службе по Военному ведомству, доходы от таможенных пошлин до 1883 года шли по смете военного ведомства. Необходимость создания специальной таможенной службы осознавалась даже общественностью, в газете "Восточное обозрение" отмечалось: "Постепенно увеличивающиеся торговые отношения Туркестанского края с сопредельными ему странами, особенно же с Китаем, породили при слабости таможенного пограничного надзора, контрабанду, сльно развившуюся в последнее время" [62, 1886, N15-16, с.3]. В 1886 году таможенная часть в Туркестанском генерал-губернаторстве была передана в ведение Министерства финансов. В составе управления Туркестанского края была учреждена должность чиновника особых поручений по таможенным делам, на которого было возложено руководство действиями местных управлений по взиманию таможенных сборов, а также принятие, с согласия генерал-губернатора, мер к предупреждению и пресечению контрабанды и надзор за действиями пограничной стражи. Вначале этот чиновник обладал лишь правом ревизии, распорядительная власть была в руках генерал-губернатора, но через 2 года он стал непосредственным начальником всех служащих таможни. Таможенный район делился на 5 отделов, в 1887 году были утверждены временные штаты отделов в составе заведующих, помощников, надзирателей постов, канцелярских чиновников, джигитов, объездчиков и досмотрщиков.
Таможенный надзор на границе Семиреченской области с Китаем был учрежден в 1888-1889 годах, когда в укреплении Нарынском открыли одну таможню. Чиновник особых поручений при Туркестанском генерал-губернаторе отвечал за весь западный участок границы с Китаем до 1890 года. 12 июня 1890 года были учреждены два таможенных округа: Туркестанский, на территории Туркестанского генерал-губернаторства и южной части Семиреченской области, и Семипалатинский, на территории Томской губернии, Семипалатинской и восточной части Семиреченской областей. Туркестанский округ был разделен на 4 отдела, а Семипалатинский округ - на 7 участвок. Весной 1891 года были открыты таможни в Бахты, Джаркенте, Зайсане, Кош-Агаче (в 1892 году перенесена в сел.Онгудай), на должность начальника семипалатинского таможенного округа в 1891 году был назначен Ковалевский. Пограничная торговля с Китаем в 90-х годах осуществлялась через Зайсанский, Алкабекский и Кантон-Карагайский таможенные пункты, Пржевальский таможенный участов, Джаркентскую и Бахтинскую таможню, Хоргосский переходный пункт и Иркештамское укрепление. В начале XX века в Иркештамском таможенном дворе, расположенном рядом с казачьим укреплением, располагался Иркештамский таможенный переходный пункт и пограничная стража. Таможенный надзор осуществлялся при содействии пограничных казачьих отрядов, что было закреплено в "Инструкции пограничным отрядоам Семиреченской и Семипалатинской областей" [4, ф.1450, оп.6, д.179]. В награду пограничникам отходило 50% стоимости тайно ввезенных облагаемых пошлиной товаров и 10% задержанных необлагаемых пошлиной товаров.
На внешней границе Енисейской губернии таможенный надзор отсутствовал, контроль за движением товаров осуществляли полицейские органы, акцизные органы следили за ввозом подакцизных товаров, например, был установлен на берегу Енисея пост для сбора акциза с ввозимой из Тувы соли. С 1891 года было разрешено в виде временной меры ввозить через Саяны чай. В Усинский округ чай ввозился беспошлинно, пошлина налагалась лишь по привозе в Минусинск. В 1891 году с согласия министра финансов было разрешено Минусинскому уездному казначею досматривать при участии местного исправника привозимые из Калгана в Минусинск чаи, с тем, чтобы последние немедленно по оплате их установленными пошлинами, выпускали на внутреннее обращение с донесением Департаменту о выпущенном транспорте чая. Минусинский казначей при содействии Семипалатинского таможенного округа, а затем красноярской таможни выполнял таможенные функции до 1909 года, позже эти функции стали выполнять акцизный надзиратель со своим штатом [10, ф.15, оп.1, д.1050].
На Дальнем Востоке таможенного надзора и таможенных учреждений на границе не было. Контроль за движением товаров отчасти осуществлялся военно-полицейскими институтами. Официально только регистрация провоза товаров через границу в Южно-Уссурийском крае Приморской области введена лишь с 1890 года на 3-х заставах: Полтавской, Верхне-Мангугайской и Хуньчуньской. Высочайшим повелением 4 мая 1889 года действие статей общего тарифа по европейской торговле было распространено на некоторые товары, ввозимые на Дальний Восток. В портах Владивосток и Николаевск взимание пошлины и наблюдение за неводворением контрабанды было возложено на местных чинов акцизного надзора. По инициативе С.Ю.Витте особое совещание в 1893 году приняло принципиальное решение о введении таможенного надзора на границе Приамурского края, однако воплощение в жизнь этого решения затянулось до начала XX века.
Таким образом, российско-китайская граница почти на всем своем протяжении долгое время не имела специализированной таможенной охраны. Таможенные пикеты во 2-й половине XIX века выставлялись лишь на западном участке российско-китайской границы. Службу на них несли обычно казаки, иногда нижние чины, постепенно увеличивалось число вольнонаемных служащих из числа русского и местного населения. Таможенные пикеты на Алтае в середине 90-х представляли из себя избу из двух комнат, одна предназначалась для объездчика и стражника, другая для гостей. По свидетельству современников, до середины 90-х годов штат пикета достигал 8-10 человек, но потом был сокращен до 2 человек. Алкабекский таможенныйы пост в начале XX века представлял из себя "небольшой одинокий дом, где живут ветеринарный врач и полицейский чиновник для осмотра караванов" [296, с.434]. Восточный участок границы, за исключением Кяхты, не имел специальной таможенной охраны .
В конце XIX века система таможенной охраны границы подверглась серьезному реформированию. Коренные преобразования охраны российских границ начинаются с начала 90-х годов, в 1892 году был принят новый таможенный устав, установивший основные принципы таможенной охраны границы. В стране сложилась единая система таможенных органов, подчиненных Департаменту таможенных сборов Министерства финансов. 6 июня 1894 года был принят закон об устройстве таможенной части в Средней Азии. В декабре 1896 года система вновь изменилась, были выделены средства на укрепление уже существующих и устройство новых таможенных учреждений. Однако вскоре потребовались более радикальные меры для усиления таможенной охраны российско-китайской границы . В 1899 году был принят закон "О преобразовании таможенного надзора в Туркестанском крае, Закаспийской и Семипалатинской областях и по границе Томской губернии с Китаем" [33, т.XIX, с.617]. Семипалатинский таможенный округ упразднялся, в Туркестанском и бывшем Семипалатинском округах учреждались 7 должностей участковых инспекторов, утверждаемых царскими указами по представлению министра финансов. Участковые инспекторы в Туркестане подчинялись начальнику таможенного округа, а на территории бывшего Семипалатинского округа - непосредственон Департаменту таможенных сборов Министерства финансов. 7 августа 1900 года министр финансов утвердил "Правила для действий таможенных учреждений и стражи в пределах Семипалатинской и Семиреченской областей (за исключением Пржевальского таможенного участка) и по границе Томской губернии с Китаем" [47, с.110]. Таможенная охрана границы с Китаем возлагалась на вольнонаемную таможенную стражу, находившуюся в ведении местных таможенных начальников, состояла она из объездчиков, стражников и джигитов (стражников из туземцев).
В декабре 1901 года был принят закон "Об изменении в устройстве Таможенной части в Средней Азии", в котором в частности говорилось: "Нижним чинам таможенной стражи на границе с Китаем в Ферганской, Семиреченской , Семипалатинской областях и в Томской губернии присвоить форменное обмундирование от казны на основании установленного Высочайшим повелением 17 апреля 1898 года для таможенной стражи в Восточной Сибири" [33, т.XXI, с.1177]. К началу XX века штаты таможенных участков Туркестанского таможенного округа были определены для Ферганского участка в 24.195 рублей и Пржевальского участка 14.700 рублей, для участков бывшего Семипалатинского округа: Джаркентского - 6.180 рублей, Бахтинского - 4.780 рублей, Зайсанского - 7.980 рублей, Кош-Агачского - 4.780 рублей и дополнительно для всех этих четырех участков 15.580 рублей [47, с.33]. Большая часть товаров, вывозимых в Китай из Средней Азии, проходила регистрацию в Кокандской таможне [297, с.548]. Китайские товары, шедшие в Россию через Иркештам, очищались пошлинами в русской таможне, расположенной в китайском городе Кашгаре.
В конце XIX века таможенные реформы дошли и до Восточной Сибири. В январе 1898 года в Иркутской таможне взамен казачьей и инвалидной команд в ведении местного начальства была образована специальная таможенная стража в составе 28 конных и 30 пеших стражников. На таможенную стражу были возложены обязанности пограничного надзора, в документе говорилось: "На обязанности стражи лежит не допускать перехода границы или водворения товаров либо иных предметов через границу недозволеными путями или способами" [33, т.XVIII, с.541]. На содержание стражи в год из казны было назначено 22.300 рублей. Этим же документом вводилась специальная форма для таможенной стражи, а также дополнительные средства на содержание таможенных надсмотрщиков. В 1900 году управляющий Иркутской таможней Нарбут провел реформирование таможенной линии, которая была разделена на 8 участков, однако эта система просуществовала всего 4 месяца.
Летом 1899 года было принято законоположение "Об изменении таможенного надзора в Сибири" [31, т.XIX, с.600]. Реформа была обусловлена изменением грузопотоков в связи с пуском Транссибирской железнодорожной магистрали. Во исполнении данного законоположения в Челябинске, Тюмени и Красноярске были учреждены таможни 1-го класса. на должность Управляющего Красноярской таможней был назначен Н.К.Короткевич-Гладкий, должность корабельного смотрителя занял Н.И.Гопфенгаузен. Из новых таможенных институтов на Иркутской таможенной линии следует назвать должности окружных ревизоров. В 1907 году деятельность Иркутской, Кяхтинской и Стретенской таможен, Хилкотойской, Акшинской и Покровской таможенных застав контролировал таможенный ревизор Восточно-Забайкальского округа надворный советник П.Д.Добросмыслов, имевший резиденцию в Чите.
В начале XX века таможенная охрана постепенно вводится и на восточном участке границы с Китаем. После долгой проработки вопроса было принято решение об отмены системы порто-франко на Дальнем Востоке, 15 мая 1900 года состоялось "Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета об устройстве Таможенного надзора в Приамурском крае" [46, с.2]. Этим документом на Дальнем Востоке учреждались таможни 1-го класса и таможенные заставы. Специфика работы таможенников на границе с Китаем была и в том, что Правилами таможенного тарифа 1901 года предписывалось для Приамурского края товары "китайского происхождения" кроме чая, серебра и запрещенных к ввозу товаров пропускать по внешней границе "не подвергаясь никаким таможенным формальностям" если нет подозрений [17, с.112]. Введение таможенных учреждений привело к росту проблем, связанных с контрабандой. В апреле 1902 года министр финансов С.Ю.Витте представил царю доклад о необходимости усиления таможенной охраны на Дальнем Востоке. В Южно-Уссурийском крае было создано несколько таможенных застав и постов. В 1901 году во Владивостоке знакомился с проблемами таможенной охраны заместитель министра финансов П.М.Романов, а в 1902 году с делами на месте знакомился директор Департамента таможенных сборов. Надежной таможенной охраны на Дальнем Востоке создать не удалось, а вскоре, в связи с войной с Японией, была восстановлена система порто-франко.
Вопрос об усилении таможенной охраны границы на Дальнем Востоке вновь был принят к рассмотрению в 1907 году в Петербурге, в Государственной Думе. В начале 1908 года в III Думе рассматривался законопроект об закрытии порто-франко и усилении охраны границы. Закон 16 января 1909 года о закрытии порто-франко на Дальнем Востоке вводил обложение таможенными сборами значительной части ввозимых из Китая товаров. Вскоре, в связи с отказом Китая рассмотреть вопрос о продлении Торговых правил 1881 года, Россия объявила об отмене свободной торговли в 50-ти верстной полосе с 1-го января 1911 года. По причине недостатка средств, на границе с Китаем не предполагалось установить сплошной охраны границы в таможенном отношении. В 1909 году окружной таможенный инспектор Заамурского района писал: "...в видах соблюдения возможной экономии для Государственного казначейства не устанавливается дорого стоящая сплошная охрана границы, а лишь учреждается некоторое количество таможенных застав и постов для оплаты пошлиною легально к ним доставляемых заграничных товаров, с возложением на чинов таможенной службы и надзора за непроникновением, минуя таможенные учреждения, контрабанды" [7, ф.595, оп.3, д.1545, л.2]. В мае 1909 года был принят "Закон об организации таможенного надзора в Приамурском генерал-губернаторстве и в Забайкальской, Якутской и Иркутской губерниях Иркутского генерал-губернаторства". В Приамурском генерал-губернаторстве и Забайкальской области учреждался один таможенный округ, а на соседнем участке границы создавался Иркутский таможенный район. В Приамурском таможенном округе учреждались несколько таможен 1-го класса 2-го разряда (Владивостокская, Сретенская, Маньчжурская), несколько таможен 2-го класса (Пограничная, Благовещенская, Кяхтинская), 23 таможенные заставы, Пограничный переходный пункт, 37 таможенных постов и таможенная брандвахта в устье Сунгари.
"Уставом Таможенным 1910 года" охрана границы в Приамурском таможенном округе возлагалась на таможенные посты из таможенных досмотрщиков, состоявших в заведывании особых надзирателей. Кроме того, на границу с Маньчжурией в Забайкальской и Приморской областях были командированы 3 конных сотни Заамурского округа. Таможенные досмотрщики вооружены были винтовками кавалерийского образца, получали от казны форменное обмундирование, шашки и револьверы. "Инструкция таможенным постам Забайкальской, Амурской и Приморской областей, утвержденная министром финансов 18 февраля 1910 года" предписывала делать ежедневные разъезды не менее двух человек, вооруженных винтовками. При наличии агентурных сведений выставлялись секреты, числом не менее трех человек. Переход линии границы таможенным досмотрщикам запрещался, задерживать нарушителей было необходимо лишь на русской территории и сразу составлять протокол [46, с.26]. Район Иркутской таможни охранялся таможенною стражей, имевшей в своем штате 48 старжников и 43 досмотрщика, Устав закреплял: "Для предупреждения тайного провоза товаров с китайской границы в город Иркутск и далее внутрь империи учреждена таможенная линия... по таможенной линии в районе Иркутской таможни пограничный надзор возлагается на таможенную стражу... на обязанности стражи лежит не допускать перехода границы или водворения товаров либо иных предметов через границу недозволенными путями и способами" [46, с.24]. Таможенная охрана не могла в полной мере справиться с возлагаемыми на нее обязанностями. В апреле 1912 года на обсуждение Думы был внесен законопроект "Об усилении таможенного надзора в Приамурском таможенном округе". Проект предполагал исправить недостатки в организации, увеличить личный состав таможен ввести новые должности чиновников и реорганизовать таможни [48, с.35]. В 1913 году таможенная структура в Восточной Сибири вновь была реформирована, было образовано 4 инспекторских участка. Иркутский участок объединял Иркутскую таможню и 6 таможенных застав, Читинский участок - Маньчжурскую, Сретенскую и Кяхтинскую таможни, 6 застав и 26 таможенных постов, Хабаровский участок - 3 таможни, 7 застав, 26 постов, и Владивостокский участок - 2 таможни, 10 застав и 19 постов.
На границе в Саянах таможенные органы были учреждены лишь в 1915 году. В Семипалатинском таможенном участке были созданы Минусинская таможня, Урянхайская таможенная застава в Белоцарске и Усинский таможенный пост в поселке Моховском. Управляющим Минусинской таможней был назначен бывший управляющий Бахтинской таможней коллежский асессор Киселев, контролером Минусинской таможни стал бывший контролер 5-го разряда Зайсанской таможни коллежский асессор Андриевский. Управляющим Урянхайской таможней был назначен Дорошенко, а на Усинский таможенный пост был переведен бухгалтер 1-го разряда Семипалатинского казначейства коллежский секретарь Медведев. На каждый из этих трех таможенных учреждений было назначено по три должности таможенных досмотрщиков [10, ф.46, оп.1, д.2].
На границе с Китаем в ведении Министерства финансов кроме таможни были и акцизные учреджения, следившие за движением подакцизных товаров. В 1908 году в Приамурском генерал-губернаторстве был увеличен штат конных контролеров, а всем чинам акцизного надзора было разрешено употреблять холодное и огнестрельнео оружие при преследовании и задержании контрабандистов. По закону 24 февраля 1911 года в Приморской и Амурской областях была учреждена специальная корчемная стража. В ее штате было 200 кормчих объездчиков и 50 акцизных контролеров. Объездчики получали форменную одежду с медным знаком на груди, воружены они были винтовкой, револьвером и шашкой, среди средств передвижения имелись две моторные лодки. В "Положении о кормчей страже в Амурской и Приморской областях" говорилось, что кормчая стража, в частности, создавалась "...для предотвращения ввоза из-за границы контрабандных предметов, подлежащих акцизу...", посты были размещены позади таможенной линии. Пограничный комиссар Амурской области в 1915 году докладывал: "Правительственный надзор за контрабандой невозможен - посты кормчей стражи находятся на расстоянии 50-100 и более верст друг от друга (состав поста - 3-5 человек)" [423, с.120]. Создание кормчей стражи было вызвано тем, что жители приграничных регионов почти все подакцизные товары получали из Китая, однако, эта стража, как и прежде пограничные и таможенные институты, не смогла перекрыть поставки этих товаров и в первую очередь водки.
Таким образом, в период, когда таможенному обложению подлежал лишь ввозимый через Кяхту чай, стабильно существовала лишь Иркутская таможня. На остальных участках границы таможенная охрана была не развита, функции контроля за движением товаров осуществляли военные и полицейские органы охраны границы. В 80-90-х годах XIX века формируются и постоянно изеняются таможенные институты на западном участке границы. На Дальнем Востоке к концу XIX века были сделаны лишь первые шаги к созданию таможенных органов. В начале XX века таможенные институты создаются на протяжении всей российско-китайской границы, постоянно меняется и совершенствуется система охраны границы в таможенном отношении. Однако создать достаточно эффективную и единообразную систему защиты границы с Китаем в таможенном отношении Российской империи не удалось.
Во 2-й половине XIX - начале XX веков российско-китайская граинца охранялась в военном, полицейском и таможенном отношении. Наблюдение за границей и ее охрана осуществлялась в основном органами, находившимися в ведении военного министерства, главным образом силами казачества, а так же органами в ведении министров внутренних дел и финансов. Организация охраны границы с Китаем сильно отличалась от организации охраны других участков границы, была боеле архаичной. В начале XX века система охраны границы реформируется, развивается таможня, реформируется пограничная стража, пограничная охрана становится более професиональной и соответствующей общероссийским стандартам. Однако единообразной и общей с другими российскими регионами структуры охраны и наблюдения за границей с Китаем создано так и не было.
3.Китайская система охраны границы с Россией

а.Военные силы Китая на границе с Россией

Военные силы Цинской империи во 2-й половине XIX - начале XX веков в приграничных регионах состояли из регулярных войск и иррегулярных сил, формируемых из военно-служилого знаменного населения, а отчасти из не знаменного местного населения. Роль гвардии в империи играла Восьмизнаменная армия (Ба ци), комплектуемая из числа военно-служилого знаменного населения и созданная на базе военно-племенной маньчжурской системы. Более многочисленная армия Зеленого знамени (Лу ин) формировалась из нанимающихся служить за деньги китайцев по провинциям. У всех приграничных народов существовали милиционные формирования, а китайкие крестьяне имели сельское ополчение. Во второй половине XIX века в различных регионах Китая формируются отдельные воинские формирования, обученные по западному образцу. Некоторые губернаторы в составе своих армий выделили специальные отряды - Обученные войска (Ляньбин или Ляньцзюнь), в период Тайпинского восстания в Китае также появились специально обученные формирования - Вербовочные войска (юн - "храбрецы").
В приграничный с Россией Кашгарии и Джунгарии, в провинции Синьцзян по штату в 80-х годах XIX века было знаменных войск - 15.494 человека, китайских войск Зеленого знамени - 15.259 человек, монгольской милиции - 5.219 человек и мусульманских формирования - 1.636 человек [90, вып.XXXIV, с.2]. Всего в Синьцзяне по официальным китайским данным в 1886 году числилось по списку 29.897 солдат при 112 командирах отдельных частей. В Кашгарском округе по данным Б.Л.Громбчевского в 1885 году было около 2,5 тысяч человек войск [225, с.232]. Врач Н.Зеланд писал в 1886 году, что штатная численность войск в Кашгарии составляла 8.500 человек пехоты и 1.200 человек конницы, но реально было лишь 4 тысячи человек [181, с.139]. В Или в 1886 году штатная численность войск составляла 13,5 тысяч человек китайской армии и 6 тысяч знаменной конницы, реально же русские насчитали до 3,5 тысяч человек, в том числе в районе Суйдуна 1.500 человек пехоты, кавалерии и артиллерии [225, с.313]. В административном центре Тарбагатая, крепости Дурбульджине, в 1885 году имелось 1975 человек солдат [225, с.317]. В Илийском округе к началу XX века в ведении цзянцзюня находились следующие войска: в Новом Суйдуне 1.352 конных знаменных маньчжур, 1 ин конных китайцев (370 человек), привратная китайская стража в 300 человек, вне города - 375 конных китайцев. Для службы на пограничных пикетах и по другим поручениям выставлялось местное население, три сотни сибо, по две сотни чахар и олетов и сотня солонов [1, ф.188, д.811, л.34]. В конце XIX века в Синьцзяне, по русским данным, знаменных войск насчитывалось всего 1 тысяча человек, но в военное время знаменные могли выставить до 5 тысяч человек. В конвое Илийского цзянцзюня Чан было также 1 тысяча китайских солдат [103, вып.XII, с.25]. По данным, собранным русским офицером осенью 1900 года, в районе Кульджи имелось около 2 тысяч человек знаменной конницы и в Новом Суйдуне в ведении цзянцзюня было 2.150 человек китайской пехоты [175, с.27]. Знаменные солоны должны были выставлять 6-ти сотенный полк, но в действительности в 1901 году содержали две сотни.
Китайский военный отдел Синьцзяна, созданный на основе бывших наемных войск Зеленого знамени, делился на 5 отрядов. Части фу-бяо находились под личным командованием сюньфу. Синьцзянский сюньфу, в отличие от губернаторов других провинций, имел еще титул бин-бу-ман-му (военный министр без портфеля) или бин-бу-му-лан (заместитель военного министра). Половина отряда фу-бяо располагалась в Урумчи, остальные в других местах, в том числе 1,5 тысячи в Чугучаке. Второй отряд в 8 тысяч человек - ти-бяо - находился в ведении тиду (начальника дивизии) Кашгарии. Три отряда по 4 тысячи человек чжэнь-бяо, под командованием чжэньтаев или цзунбинов (командиров бригад), располагались в Или, Баркуле и Аксу. Из числа войск Илийского чжэньтая 1,5 тысячи человек располагались в Гунчжэне, в 7 верстах от русской границы, и 1 тысяча в Суйдуне. В начале XX века по данным консула в Урумчи штатный состав фу-бяо составлял 4.500 человек отряда в самом Урумчи, 1.500 человек в Чугучаке, 1.500 человек в Манасе и 1.000 человек в пикетах по дорогам. Реально в 1902 году в Урумчи имелось 1.600 человек пехоты, 700 человек конницы и 200 человек артиллерии при 46 артиллерийских орудиях, из которых половина была неисправной. Численность ти-бяо во время разграничения на Памире довели до 12 тысяч человек. В ведении чжэньтая Или к началу XX века имелось 1.460 человек пехоты, 1.024 - конинцы и 300 человек артиллерии, в том числе в городе Старом Суйдуне два ина (батальона) пехоты и ин артиллерии, всего до 1 тысячи человек [1, ф.188, д.811, л.34]. Осенью 1900 года российский офицер, проехавший до Кульджи, собрал следующие сведения о китайских войсках в Кульджинском районе. Общая численность войск в мирное время определялась в 10 тысяч человек, в военное - до 30 тысяч, в том числе 8 тысяч из числа Зеленого знамени. В Старом Суйдуне под командованием чжэньтая было 2.250 человек пехоты и 1.000 конницы [175, с.27].
Все вооруженные силы в Маньчжурии находились в ведении цзянцзюней, они делились на регулярные части, формируемые как из знаменного населения, так и вольнонаемных китайцев-простолюдинов, и иррегулярные знаменные формирования. С 1881 года на территории 3-х маньчжурских провинций начинает формироваться новая армия - ляньцзюнь (тренированные войска), создаются новые структуры. Восьмизнаменные части проходят переобучение и перевооружение, в армию набираются представители сословных и этнических групп, ранее не принимавшихся на службу. В первую очередь, по приказу из Пекина, создаются хайфанъин (батальоны береговой охраны) и цзинжуйин (батальоны лучших бойцов). В 1888 году по русским данным военные силы в Маньчжурии (штаты, вместе с нестроевым элементом) были в следующем составе: знаменных войск в Мукденской провинции - 19.592 человека, в Гиринской провинции - 10.713 человек, в Хэйлунчзяне - 11.661 человек. Вспомогательные контингенты полевых войск во всех трех провинциях насчитывали 13.500 человек [90, вып.XXXIV, с.2]. По данным китайских историков в 1885 году ляньцзюнь Северо-Восточного Китая насчитывали более 90 тысяч человек, в 1898 году в Маньчжурии ляньцзюнь и фанцзюнь (Оборонительные, или Местные войска) насчитывали 32.281 человек (в Фэнтяне 11,4 тысячи ляньцзюнь, в Хэйлунцзяне 7.845 человек ляньцзюнь, в Цзилине 8.598 человек фанцзюнь и 4.438 человек ляньцзюнь) [490, с.23].
Опорным пунктом китайских войск на Сунгари была крепость Баянту, построенная англичанами в 1880 году и состоящая из бетоного форта, укрепленного лагеря и нескольких импаней (земляных укреплений). Все гольды (нанайцы) междуречья Уссури и Сунгари в 1880 году были приписаны к знаменному сосолвию и составляли 4 сотни, командный состав формировался из переселенных и наделенных землей маньчжур. Гольды призывались на службу по очереди, на 2-3 месяца в году, одновременно на службе в Фугдинском округе находилось около 60 солдат. Дорогу на Уссурийск прикрывала крепость Эхэ в районе Нингуты. Военные силы Нингутского фудутунства в 1882 году по штатному расписанию имели 1.500 человек в Нингуте и 4,5 тысяч в Эхэ [225, с.263], к концу XIX века в областном центре было 130 солдат, и гарнизон крепости Эхэ насчитывал 2.000 человек, на границе в Санчагоу был караул в 20 солдат [220, с.24]. Хуньчуньская крепость, прикрывавшая крайний южный участок российско-китайской границы, была основана в середине XIX века, она была окружена крепостной стеной с 5-ю воротами и башнями. В начале 80-х годов по одной лянцзе (батальону) имелось в 4-х импанях, расположенных около города, и в самом областном центре, всего по штату 2,5 тысячи человек. В конце века в области было до 20 сотен, располагавшихся в импанях около города и предназначавшихся в основном для борьбы с хунхузами. Хуньчуньское фудутунство делилось на 3 районе, одним командовал непосредственно фудутун, другими - тунпани (приставы, или помощники фудутуна). Непосредственно линия границы с Россией была в ведении Савеловского начальника, подчинявшегося фудутуну.
Роль опорного военного пункта Китая на Амуре играл город Айгунь. Из описания Айгуня в 1886 году следовало, что в нем имелись казармы на 4 тысячи человек, однако в городе имелось не более 100 человек гарнизона, остальные были выведены на учения. В городе также не имелось на тот период артиллерии, если не считать 2 чугунные пушки. Однако отмечались сильные антирусские настроения местного населения, составлявшего до 12 тысяч человек, состоящего в большинстве из маньчжур [223, с.370]. С запада Цицикар прикрывался Хайларом, имевшим в 80-х годах гарнизон в 500 монгольских солдат. Все местное население округа, кроме ороченов, состояло в знаменном сословии, но баргутский хошун отличался от халхасского, представляя из себя "чисто случайный территориальный район, управляемый правительственным чиновником и обязанный выставить определенное число всадников". Знаменное население составляло 17 хошунов, которые должны были выставлять 4 полка. Хулуньбуирское ополчение составляло 2 тысячи человек. В Хулуньбуире ежегодно в 80-х годах проходили военные сборы, особенно отмечался Хайлар, где, например, в 1887 году было собрано до 2 тысяч всадников [90, вып.34, с.22]. Таким образом, на границах с Россией в Маньчжурии не было многочисленных и современных войск. Однако китайские власти не забывали о военном прикрытии границы, а районы, прилегающие к Забайкалью, имели большие мобилизационные резервы.
Вооруженные силы на территории Монголии состояли из небольших цинских гарнизонов в городах Улясутае, Кобдо, Урге и монгольского ополчения. В Кобдо в 1872 году имелось 500 шаньсийских и 280 чжилийских солдат и до 1000 кавалерии солонов [290, с.359], летом 1878 года в городе находилось 400 солдат, в 1900 году маньчжурских знаменных войск в Кобдо было немногим более 270 человек офицеров и солдат [51, с.444]. Кроме гарнизона, маньчжурские офицеры командовали монгольскими пограничными караулами. Военный агент Д.В.Путята считал, что все силы Монголии состояли лишь из 3-х китайских сотен, так как "монгольская милиция не может быть рассматриваемая как боевая единица". В конце XIX века в Кобдо были отправлены китайцы - зеленознаменные солдаты для занятия земледелием. По данным А.А.Баторского на случай войны вся Монголия, имевшая военно-административное устройство населения, должна была выставить 1413 эскадронов (сумон - 150 семей, выставляющих по 1 солдату) или 235,5 полков [114, с.194]. Штатная численность монгольской милиции в 80-х годах во Внутренней Монголии составляла 88.659 человек, во Внешней Монголии - 23.921 человек. Слабость военных сил Монголии проявилась во время мобилизационных мероприятия в период восстания мусульман и Илийского кризиса. Например, отряд восставших дунган около 200 человек сжег Кобдо с 6 тысячным населением, обратив в бегство китайский гарнизон в 1,5 тысячи человек и не встретив организованного сопротивления со стороны монгольского ополчения.
Основной воинской единицей в китайской армии в конце XIX века была лянцза или ин. Штатное расписание лянцзы или ина в Маньчжурии составляло 500 человек пехоты или 250 человек кавалерии. По некоторым данным, штатное расписание пехотной лянцзы в Синьцзяне составляло 367, кавалерийской - 158, и артиллерийской - 205 человек. Китайские войска во всех приграничных регионах размещались в специальных однотипных укреплениях - импанях, которые к этому времени морально устарели, а кроме того не содержались и не обеспечивались на должном уровне. По свидетельству русского офицера импань в Гунчэне была рассчитана на 4 тысячи человек, но в 1889 году в ней находилось 240 человек легкой кавалерии с бамбуковыми пиками и 128 человек тяжелой кавалерии с немецкими пистонными ружьями. Г.Е.Грумм-Гржимайло дал следующее описание китайского укрепления: "Импани различаются по величине, однако все они построены по одному тику: высокие, с бойницами, но очень редко где приспособленные к обороне и всегда очень тонкие, стены охватывают четвероугольную, более или менее обширную, площадь, застроенную по середине казармами, расположенными в два корпуса; широкая улица между ними ведет к помещению коменданта импаня, которое таким образом приходится почти всегда против единственных ворот укрепления; последние защищены обыкновенно также небольшой стенкой, выдвинутой вперед... Иногда склад оружия и боевых припасов отделен от помещения коменданта и прислонен к одному из углов задней стены; в таком случае по углам этой последней имеются непременно башенки с тремя в них продолговатыми бойницами. Если в импани квартирует конная лянцза или, вообще, отряд конницы, то конюшни для лошадей пристраивают вне стены импаня, причем, однако, оне обводятся также высокой стеной" [159, с.19].
Китай периодически обращал внимание на необходимость укрепления своих войск на границе с Россией. С начала 80-х годов во время Илийского кризиса китайские власти провели ряд мероприятий по усилению своих войск во всех приграничных регионах. В Монголию поступило новое оружие и военные инструкторы, в 1883 году в Урге была построена новая крепость для китайских войск, рядом с российским консульством китайцы поставили 8 орудий. В Маньчжурию были отправлены современно обученные войска из состава сил Чжили, пограничные крепости были вооружены дальнобойной артиллерией, в Гирине построили пороховой завод и арсенал. Петербургская газета писала в 1881 году: "Китай пользуется минутами внутреннего спокойствия для произведения работ, могущих содействовать поднятию экономического благосостояния страны, не упуская, впрочем, ни на минуту из виду одной из главных и жизненных задач внешней политики настоящего времени - укрепления и обеспечения себя на окраинах со стороны России. Так, округ Хунь-чунь, лежащий на юго-запад от Владивостока, в недавнее время преобразован в военное вице-губернаторство, той же чести удостоился и Хайлар" [86, N275]. В начале 80-х годов помощник Заведывающего Азиатской частью Главного штаба Барабаш писал, что киатйские власти приступили к военному укреплению Маньчжурии в конце 1879 года. В 6-й год Гуансюя (1880 год) правительство приказало цзянцзюню Дин Аню "подготовить вопрос об охране границ в Хэйлунцзяне" [483, с.69]. Хэйлунцзянский цзянцзюнь развил бурную деятельность, он стал создавать новую армию в составе 1 тысячи человек конницы и 9 тысяч человек пехоты, организовал обучение солдат и даже добился, чтобы прислали новое оружие, а для обучения разрешили использовать боеприпасы. После того, как Дин Ань заболел, дело укрепления границы с неменьшей энергией продолжил фудутун Вэнь Сюй. Военные исследователи отмечали: "После заключения означенного договора между обеими соседними в Азии империями уже исчезло прежнее дружеское настроение, и китайцы, подстрекаемые нашими европейскими недругами, стали развивать свои военные силы и средства, с целью рано или поздно напасть на наши граинцы. Особенно деятельно они занимаются развитием своих вооруженных средств со стороны Маньчжурии, усматрвиая на нашей восточной границе в Азии наиболее слабое и легко уязвимое пространство" [206, с.IV].
В середине 80-х годов поводом к военному укреплению границы в Хэйлунцзяне стал Желтугинский вопрос. В течении 1885 года несколько больших китайских отрядов, несколько сот человек, были командированы в район Аргуни. По собранным сведениям китайцы собирали силы в 500 человек на Желтуге, а кроме того обустраивали свою пограничную линию по Аргуни и Амуру [РГВИА ф.400, оп.1, д.1031]. Дело укрепления армии и охраны границ в Маньчжурии в середине 80-х годов было поручено цзянцзюню из Фучжу Му Тушаню, в 1890 гоуд для наведения порядка на границе и создания новой армии чжэнбянюцзэнь (армия охраны границ) в Цзилинь приехал цзянцзюнь Икэтана. В 90-х годах XIX века численность китайских войск в Маньчжурии сократилась по причине поражения в войне с Японией и последовавшего за этим кризиса. Но о границе китайцы не забывали, в 1895 гоуд иператорским приказом Хэйлунцзянскому цзянцзюню Энь Цзе было предписано усилить бдительность на границе с русскими [74, т.2, вып.3, с.213]. В конце 90-х годов Пекин вновь усиливает военную группировку на Северо-Востоке. В 1899 году созданы армии жэньцзы и юйцзы, по 10 инов, всего 10 тысяч человек в Мукденской провинции. Для их инспекции направили Ли Бинхэна, потом президентом обеих армий назначили цзюньчана Не Цинь.
Летом 1900 года русская армия разгромила и уничтожила китайские вооруженные силы в Маньчжурии и оккупировала весь регион. В начале XX века Пекин не мог контролировать свои северо-восточные границы, но серьезон занялся укреплением границы в Синьцзяне. В конце 1903 года консул в Чугучаке Соков докладывал в Омск, что в Шихо готовится встреча хэбэй-амбаня, цзянцзюня и сюньфу для выработки планов обороны Китая на случай вооруженного столкновения с Россией. Сообщалось о раздаче населению оружия и вербовке солдат в Синьцзяне [4, ф.1450, оп.2, д.34, л.113]. Вскоре китайские власти обратили серьезное внимание на Монголию. В 1907 году амбань Кобдо Си Хэ в ответ на запрос из Пекина о средствах укрепления северных и западных границ империи, предложил сформировать по одному полку монгольской конницы в Урге, Улясутае, Кобдо и Алтайском округе. Цзасак (князь) Харачинского хошуна предлагал обучить военному делу и вооружить винтовками хотя бы тысячу монголов. Секретарь имперского кабинета Чжан Цихуай в докладе правительству предлагал создать несколько дивизий из монголов, снабдив их современным оружием. В 1910 году в Ургу прибыл полковник Тан Цзайли для проведения военной реформы и создания новых воинских частей. Однако в приграничных районах Синьцзяна и Монголии китайцам не удалось собрать значительные воинские силы, в Монголии, например, по русским данным весной 1911 года гарнизон Кобдо насчитывал 160 человек, а Улясутая - 80 человек.
Описание китайских войск на территории Восточной Монголии дал есаул И.А.Третьяк, исследовавший регион в 1908 году: "По линии Калган-Долоннор в наиболее неселенных деревнях Печао, Хэбусэр, Чадан ди Шань-дянь-хэ, Хэтува, Чжан-ма-цзы-цзинь, Дэн-лу-шуй, Бай-мяо-цзы-тань, Шабартай - расквартированы взводы кавалерии при офицерах. Выставленные войска Сюань-хуа-ма дуй-ин-цянь-эн области Сюань-ху-фу, подчинены Эр-фу ямыню в городе Долоноре. Обмундирование всадников - китайского образца курма и немного суженные штаны, мундир в виде куртки и укороченные в виде европейского образца сапоги. Вооружение нижних чинов - карабины системы Маузера и Маньлихера 1884 и 1888 годов; патроны носятся или в холщевых патронташах, или в 3-х кожанных, также на поясе, сумках по 30 штук в каждой. Офицеры вооружены револьверами различных систем, при чем имеются и экземпляры Тульского Императорского завода 1899 года... Обучение - однообразия нет, но обращается внимание на прикладку, маршировку и на изучение монгольского и русского языков... Содержание солдата, - ежедневно получает отварной рис с приправой к нему, соленые овощи, немного мяса... Качестве солдата - подвижны, послушны, дисциплинированы и возраста 22-26 лет. Офицеры, большинство магометане - близки к нижним чинам, вежливы и гордятся чувством офицерского достоинства" [325, с.81].
С 1904 года в Китае начинается военная реформа. Специальная комиссия во главе с князем Цином разработала и опубликовала "Положение о войсках Лу-цзюнь", на основании которого весь Китай должен был быть разделен на определенное количество дивизий, бригад и проч. В начале XX века киатйские вооруженные силы на границе с Российской империей состояли из полевых войск луцзюнь и охранных войск сюньфандун. В 1906 году вместо биньбу (военного министерства), было образовано луцзюньбу (министерство сухопутной армии). В 1907 году был образован независимый от министерства Генеральный штаб (цзюньцзычу). Все сухопутные войска вскоре были выведены из полного подчинения местным властям и подчинены напрямую луцзюньбу, а сюньфандуй остались в ведении губернаторов. Накануне революции по планам военного министерства в Синьцзяне и трех провинциях Маньчжурии должно было быть по одной дивизии луцзюнь, штатного состава мирного времени 12.500 человек. Было принято решение о всеобщей воинской повинности, но армия продолжала формироваться путем найма. До революции процесс формирования новой военной системы не закончился, не были сформированы все предполагаемые части, кроме того, в вооруженных силах остались старые воинские части. Формально сохранялись и 25 дивизий восьмизнаменных войск. Важное значение сохраняли местные войска - сюньфандуй, численность которых по всему Китаю достигала 400 тысяч человек. Штатный состав пехотного ина луцзюня был установлен в 650 человек, ина сюньфандуя - около 300 человек.
Ближе всего к русской границе располагалась Илийская бригада. В 1910 году она состояла из полков пехоты, кавалерии и артиллерийского дивизиона, но реально в строю было немногим более 2-х тысяч человек, кавалерия имела всего 100 лошадей, артиллерия не имела ни лошадей, ни орудий. В Тарбагатайском округе формирование новых пехотных частей началось только накануне революции 1911 года. В Монголии в 1910 году лишь была начата работа по формированию двух пехотных дивизий. В Алтайском округе, Кобдо и Урге приступили к созданию частей сюньфандуй.
Наиболее активно усиление войск проводилось в Маньчжурии. Русский исследователь перечислил войска в области Таонаньфу Мукденской провинции: Лу-цзюнь - полевые, Лу-сюнь-фан-дуй - обученные по-европейски, Цянь-лу-сюнь-фан-бу-дуй - полицейские пехотные войска, Лу-лу-пао-дуй - полевая артиллерия, Го-шань-пао-дуй - горная артиллерия, Бу-дао-ин-ма-дуй - войска для поимки разбойников (пехота на лошадях), Гун-чэн-дуй - инженерная команда [325, с.124]. Ротмистр И.А.Третьяк описал в 1909 году Мушуй-цзюйскую заставу на реке Таоэрхэ, расположенную на перекрестке дорог из Цицикара, Хайлара и Таонаньфу, у выхода из Восточной Монголии к тоннелю Хинган. Китайские силы там состояли из четырех пехотных и двух конных рот с конным сумоном монголов (30-40 человек). Пехотные роты заставы (Фу-юань бу-вэй-ду) были набраны из состава пехотного охранного отряда Хэйлунцзянской провинции, конные - из таонаньфу. В пехоте служили исключительно хунхузы и бвышие служащие русских начальникво КВЖД. "Отношение китайских солдат к русскому крайне дерзкое", по мнению русского офицера китайцы были уверены в скорой войне с Россией [325, с.152].
Накануне Синьхайской революции китайские войска в приграничных провинциях Цзилинь и Хэйлунцзян были усилены. В 1910 году, в дополнение к имеющейся в Куанчэнцзы дивизии, 1-я Гиринская пехотная бригада была развернута в 23-ю дивизию в составе 2-х пехотных бригад (4-х полков), конного и артиллерийского полка, саперного батальона и проч. В провинции Цзилинь размещалась 3-я дивизия бэйянского отряда чанбэйцзюнь (полевых войск). Другая бригада чанбэйцзюнь была сформирована из местного населения [56, N3, 1910, с.242]. Войска сюньфандуй в этой провинции состояли из 5 лу (направления, отряды). Передовой отряд сюньфандуй, расположенный на границе в районе Хуньчуня, остался в качестве самостоятельной единицы, а бывший дунбань войск сюньфандуй Мэн Эньюань был назначен и.о.начальника вновь сформированной дивизии. Таким образом, военные силы в провинции Цзилинь, в том числе на границе с Россией, были значительно увеличены и реформированы. Сложнее было в Хэйлунцзяне, "Вследствие недостатка средств военное министерство разрешило сформировать сначала один полк пехоты и по одному дивизиону кавалерии и артиллерии" [309, с.28]. В 1910 году имелось в провинции два ина пехоты и по ину кавалерии и артиллерии, но был уже назначен командир пехотной бригады, формирование которой планировалось, но задерживалось недостатком средств. Непосредственно на границе имелось несколько инов пехоты и кавалерии, в том числе на станции Маньчжурия, в Айгуне. В 1910 году китайцы приступили к строительству города и военной крепости на высотах "Забеловская сопка" или "Ильган" в 50 верстах от Хабаровска. Всего к концу 1910 года в Цзилинь имелось 18 инов пехоты, 3 ина кавалерии, 68 орудий луцзюнь и 19 инов пехоты, 14 инов кавалерии сюньфандуй, а кроме того более 9 тысяч человек полиции и 2 тысячи человек вооруженной охраны. В Хэйлунцзяне к концу 1910 году было 4 ина пехоты, 3 ина кавалерии и 14 орудий луцзюнь и 6 инов пехоты, 21 ин кавалерии сюньфандуй, а кроме того 6.200 человек полиции и охраны. В Маньчжурии, кроме того, в Мукденской провинции имелось 18 пехотных и 4 кавалерийских инов луцзюнь и 15 пехотных и 13 кавалерийских инов сюньфандуй [309, с.59].
Революция не остановила постепенное развитие и укрепление вооруженных сил в приграничных с Россией регионах. В Синьцзяне к 1913 году кроме дивизии луцзюнь было сформировано дополнительно 15 новых инов. Дуду Цицикара разработал новую програму усиления вооруженных сил провинции и просил у Пекина на это деньги. Однако китайские войска в приграничных провинциях не воспринимались как сиба способная представлять угрозу для российских границ. Жесткий контроль со стороны России, недостаток средств у Пекина и внутренние проблемы, в первую очередь начавшаяся в 1911 году революция, не позволяли Китаю сосредоточить на границах значительные силы. Антироссийски настроенные губернаторы, пытавшиеся усилить свои войска, не находили поддержки у центрального правительства и обычно смещались по требованию русской стороны. После начала I Мировой войны и ослабления власти Пекина над регионами местные власти стали самостотельно реформировать и усиливать свои воинские силы, в частонсти, в 1916 году в подконтрольной Чжан Цзолиню Маньчжурии начались военные преобразования. Таким образом, к 1917 году на границах с Россией вновь имелись значительные воинские группировки, которые имели достаточно сил вмешаться в события Гражданской войны в России.
б.Охрана и наблюдение за линией границы

Охрана и наблюдение за границей со стороны Цинской империи главным образом возлагалось на знаменное население, проживавшее в Маньчжурии, а также расселенное в приграничных районах Джунгарии. Все маньчжурское и часть населения других этнических груп (монголы, китайцы-ханьцзюнь и др.) Северо-Восточного Китая (Дунбэя) принадлежало к воинскому сословию знаменных. Знаменные служили в иррегулярных и регулярных войсках, призывы производились раз в 4-5 лет. При прохождении службы в иррегулярных войсках маньчжуры жили дома, проходили лагерные сборы, обычно два раза в год, а по мере надобности снаряжались на службу на срок от 2-х недель до 2-х лет. Обычно они охраняли границу и выполняли полицейские функции, однако знаменных поселений на китайском берегу Амура почти не было и наблюдение за границей поручалось пикетам регулярных войск и местному населению. В районе устья Сунгари пограничную службу несли гольды (нанайцы, хэчжэ), русские военные описывали их следующим образом: "это по преимуществу молодой, здоровый народ, одетый в белые кофты, род наших длинных пиджаков, застегивающихся на пуговицы по борту; на ногах мягкие сапоги из тонкой шкуры, голенища которых выше колен; солдаты никаких ружейных приемов и построений не знают, оружие в невозможном беспорядке..." [5, ф.702, оп.7, д.15, л.10об]. Выше по Амуру за границей наблюдали манегры (конные эвенки) и орочены (оленные эвенки). Орочены, жившие на китайском берегу Амура, были в ведении специального помощника Айгуньского фудутуна, который назначал 4-х джяин (орочонских начальников), каждый из которых в случае мобилизации должен был привести 58 всадников [228, с.39].
В середине XIX века современники так описывали китайскую систему охраны границы: "Почти 170 лет прошло с тех пор, как китайские чиновники ежегодно объезжают северные границы Империи. Некоторые из них являются также и на реке Аргуни, где останавливаются обычно в двух пунктах: против так называемой крепости Цурухайтуевской и деревни Ишагинской, а на реке Шилке против Горбицы или Горбиченской крепости, недалеко от Усть-Стрелки... На этих пунктах китайцы, останавливаясь на некоторое время, иногда около полумесяца, а иногда даже и более до тех именно пор, пока особенно для того назначенные чиновники не осмотрят во всех подробностях границу между выше упомянутыми пунктами..." [194, с.568]. К станице олочинской приезжали чиновники из Мергеня, численность делегации обычно была от 130 до 150 человек. В 70-х годах XIX века по-прежнему обзор границы представителями китайской власти проводился каждое лето. Из Цицикара, Мэргэня и Айгуня чиновники, очевидно селины (полковники), в сопровождении воинских отрядов выезжали на различные участки границы. При встрече двух полковников, на дощечки обоими записывались имена и число, одну дощечку вешали на дерево, другую зарывали в землю, для того чтобы посланный на следующий год чиновник мог найти и откопать. Результаты проверки границы ежегодно докладывали императору [253, с.120].
С начала 80-х годов цинские власти в Маньчжурии активно стали выставлять пограничные посты. По данным, собранным военым агентом в Китае полковником Шнеур, "Под предлогом защиты охотников и собирателей трав от разбойников в Манджурии, вдоль нашей границы предполагается поставить на всех проходах военные посты". В начале 1881 года пограничный китайский караул Санчагоу имел по штату 10 солдат, реально несло службу лишь 3 человека. Летом 1885 года военный губернатор Амурской области сообщил в Хабаровск, что напротив Бейтоновского поселка был учрежден китайский караул в составе 4 чиновников и 15 нижних чинов [4, ф.400, оп.1, д.1031, л.2]. В это же время был поставлен пикет в 5 солдат напротив станицы Олочинской на Аргуне. Пограничный пикет в районе устья Сунгари в 90-х годах состоял из одной или двух-трех фанз, в которых временно жили несколько гольдских семей во главе с начальником-бошихо, реже нойона. Очевидец писал: "Главное, кажется, на чем сосредоточено внимание всего персонала китайского пикета, это контрабандное водворение ханшина... на нашем берегу Амура и мелкая торговля с казаками противолежащих станиц" [60, т.233, с.362].
В пограничном Хулуньбуэрском округе провинции Хэйлунцзян проживали монголы-барту (борго-бурят), солоны, чипчины, олюты, орочены и др. Российские офицеры относительно знаменного населения Барги отмечали: "в самом характере народа, собственно говоря, солон и чипчин, кроется несколько большее, сравнительно с халхасцами, боевое значение милиции: население здесь, кажется, несколько воинственнее и обладает некоторой долей гордости и самоуверенности. Отношение населения к нам в пройденной полосе было почему-то гораздо холоднее и заносчивее, чем среди халхасцев. А иногда и прямо враждебно, что, кроме внушения администрации, объясняется, быть может, еще отсутствием благодетельного влияния консульства, поразительно заметно ослабевающего по мере отдаления от Урги, а также частым распрям и столкновениям с нашими пограничными казаками, которые, по условиям ли экономическим или просто вследствие некоторой апатии в ведении своего хозяйства, вынуждены бывают часто заискивать не только у пограничных чиновников, но даже и у караульных урядников (башко) за право покосов, порубок и т.д. на чужой территории" [317, с.87]. О боевых качествах населения Барги русские не забыли даже после упразднения знаменного сословия: "Войска Хулунбуира, или как их принято называть в виду их свирепости в разговоре - баргутские войска, до последнего времени считались наилучшими из провинциальных войск Китая... Выдающиеся боевые качества хулунбуирские войска приобрели благодаря постоянному пребыванию под знаменами и участию в ежегодных общих смотрах в Хайларе, где они тренировались... они существовали далеко не номинально, не на бумаге, как это целыми столетиями наблюдалось в провинциях Китая, в Монголии и в особенности в Хадхе, а были в действительности закаленными солдатами, с одним лишь недостатком 0 отсутствием современного оружия" [73, 1915, с.19].
Вдоль Аргуни система китайской охраны границы была отличной от других районов, по границе имелось 15 военных и 5 полицейских пикетов, выставленных в 70-х годах. По свидетельству современников в начале 80-х годов XIX века пограничный караул напротив Старо-Цурухайтуя состоял из 7 юри, штатная его численность состояла из одного офицера (цзолина), двух унтер-офицеров (бошки) и 38 рядовых. В действительности на карауле имелось не более 8-10 человек. Пограничную службу несли восьмизнаменные из местных хошунов, смена состава производилась через каждый три месяца. Ежемесячно проводилась проверка, когда собирался весь штат караула. Пограничники были вооружены луками и стрелами, у цзолина имелось фитильное ружье [223, с.4]. На полицейских пикетах службу несли китайцы, на военных пикетах - знаменные монголы, но в 80-х годах частично их заменили маньчжуры.
После русско-японской войны цинские власти обратили особое внимание на охрану границы с Забайкальем. Постепенно все монголы на пограничных пикетах были заменены китайскими солдатами, которые, в отличие от предшественников, не избегали конфликтов с русскими пограничниками. Осенью 1910 года в рубрике "Сибирское обозрение" иркутская газета "Сибирь" сообщала: "По всему правому берегу Аргуни напротив каждого русского поселка разбросаны китайские посты, состоящие из 40-50 солдат в европейском обмундировании и вооруженных винтовками европейского образца. Начальники постов - офицры с европейским образованием, почти все владеют русским языком. Есть также топографы, занимающиеся съемкой пограничной полосы..." [101, 23 октября 1910].
Для усиления охраны границы накануне Синьхайской революции цинские власти предприняли попытку создания нового слоя военно-служилого населения. В январе 1909 года был утвержден доклад бывшего генерал-губернатора Сюй Шичана о заселении пограничных районов Хэйлунцзяна и Гирина, в котором предлагалось создать в приграничных областях поселения запасных солдат, совмещающих земледелие с пограничной и полицейской службой. В районе реки Нони вскоре были созданы подобные селения в ведении даотая Ни. Однако данное мероприятие не увенчалось успехом. Даотай Ни был уволен, а большинство солдат разбежалось [121, с.103].
В Джунгарии охрана границы строилась на тех же принципах, что и в Маньчжурии. Маньчжуро-монгольское население Западного Китая было включено в военно-административную систему Цинской империи и обязано было выполнять задачи по охране и защите государственной границы. наиболее многочисленным было монгольское население, среди которых выделялись своей преданностью династии олёты или кара-калмыки, не поддержавшие в прошлом ойратов в войне с цинами и включенные в состав знаменного сословия. В приграничных районах были расселены и восточные монголы-чахары, переселенные Пекином в Джунгарию. Из маньчдурских знаменных наиболее многочисленными были сибо и солоны, жившие в поселках вдоль границы. К концу XIX века по данным российского консульства в Кульдже население (взрослое мужское) Илийского края было следующим: 28 тысяч калмыков (олеты и чахары), 18 тысяч сибо, 15 тысяч киргизов (казахов), до 10 тысяч кашгарцев, более 6,5 тысяч китайцев-хань (в том числе почти 3 тысячи местных китайцев и более 1,5 тысячи выходцев из Тяньцзиня), более 6 тысяч таранчинцев (уйгуров), 1,5 тысячи маньчжур, более 2 тысяч дунган и 2 тысячи солонов [1, ф.188, д.811, л.18]. По данным российского офицера в 1900 году на границе Илийского края располагалось 3,2 тысячи юрт чахаров, столько же домов сибо, еще больше калмыков-олётов и до 600 домов солонов и дауров [175, с.20]. По другм данным к концу XIX века в Или численность сибо составлала от 3200 семей до 25 тысяч человек [11, ф.32, оп.1, д.8, л.20].
В Синьцзяне еще до пограничного размежевания с Россией Китай имел сплошную линию пограничных пикетов, в дальнейшем они сохранились, хотя и были передвинуты в местах изменения границы. В 1862 году исследователь В.В.Радлов описал процедуру проезда через границу: "Русло реки Борохудзир считается границей китайской части долины Или. Здесь же находится китайский пограничный пикет, носящий также название Борохудзир. Его образуют дома, построенные из глины и камня. Нам позволили приблизиться к пикету лишь на пятьдесят шагов, после чего анс остановил китайский солдат, который выехал навстречу нам, вооруженный колчаном, стрелой и луком. Я послал в пикет с моим казаком и с переводчиком свои документы, и меня пропустили. Однако моим людям и вьючным лошадям не позволили приблизиться к пикету... Начальник пикета говорил по-китайски; несмотря на это, мне не нужен был переводчик, так как десять-двенадцать изрядно оборванных солдат пикета, которые с любопытством обступили нас, были солонами и бегло говорили по-киргизски. Начальник - маньчжур в чине бошко, как показывает медная шишка на шапке" [287, с.505].
В 1883 году китайцы выставили пограничные посты по новой линии границы, от Нарынкола до верховьев Хоргоса. По Хоргосу посты занимали знаменные солоны, далее, до Нарынкола было 7 пограничных пикетов калмыков-улютов. Газета отмечала: "Пикеты эти строго наблюдают за паспартами проезжающих. Отношения между нашими людьми и китайцами дружелюбны" [62, 1883, N26, с.6]. В начале XX века граинцу с Илийским краем охраняли 16 сумонов по 200 юрт чахаров, 4 сумона по 600 домов солонов и дауров, 8 сумонов по 400 домов сибо, 20 сумонов калмыков-элютов [175, с.21]. Границу по Хоргосу охраняли солоны, на 6 пограничных постах они несли службу совместно с китайскими вербованными войсками. На каждом посту было 16 конных солдат, вооруженных винчестерами или дробовиками. Начальники поста получали по 40 рублей каждый месяц, сменялись каждые полгода, солдаты при своей лошади получали по 7 рублей 50 копеек в месяц. Все винтовки хранились на складе, на посту N1 [103, вып.XXV, с.15-16].
На границе в Тарбагатае и Кашгарии стояли специальные военные отряды, прикрывавшие границу, в них служили как представители знаменных сословий, так и дунгане, казахи и т.д. На Памире русские исследователи в конце XIX века сталкивались с пограничными отрядами из китайских мусульман, на других участках границы не раз упоминались "киргизские лянцзы". Китайское пограничное укрепление Ак-Таш на Памире представляло из себя "четырехугольное пространство, обнесенное глинобитной стеною, вдоль которой с внутренней стороны тянулась стрелковая ступень. По фронту фасы его имели 34, а в глубину 32 шага с 17 бойницами по длинным и 13 по коротким фасам" [321, с.257]. Сохранилось много описаний цинских пограничных постов на западном участке границы : китайский пограничный пикет на граинце Тарбагатайского округа в 90-х годах представлял из себя фанзу, в которой жили два солдата, призванные для исполнения обязанностей на определенный срок; китайский пикет Юстыд на Алтае, дом в котором жило два солдата пограничной стражи, находился в нескольких верстах по русскую сторону граинцы, как писали современники "полное отсутствие топлива в приграничной полосе побудило китайских пограничных чиновников ходатайствовать у русского правительства о разрешении поставить свой пикет на русской территории" [132, с.62]. В 1879 году штабс-капитан Орлов посетил летний пикет караула Урю около Кош-Агача, состоящий из 3-х юрт, на пикете находилось 2 офицера и 10 солдат, живущих с семействами. Главная задача китайских пограничников состояла в "пересылке почты и охране местных монголов от грабежей урянхаев" [90, вып.VII, с.6]. На границе с Семиреченской областью к начлу 90-х годов главный китайский пропускной пункт имел 50 солдат при офицере, на других китайских пограничных постах было по 5-6 человек при унтер-офицере. На зимний период пограничные пикеты, за исключением постоянных постов, убирались.
Зачастую русские пренебрежительно отзывались о китайских пограничниках, русский врач Н.Зеланд дал следующее описание солдат китайского пограничного пикета в Кашгарии: "Понадобилось мне первое предостережение самому себе, чтобы не улыбнуться при виде столь отборных военных туалетов. ...Впрочем, при рассмотрении лиц этих солдат, расположение к смеху у меня прошло, а напрашивалось несколько худшее. Монгольский тип в одной из наиболее грубых своих форм... поверх всего какое-то животно-грубое, плебейское (в худшем значении слова) выражение лица..." [181, с.37]. Участник Памирской экспедиции писал: "Вообще, надо заметить, что пограничные китайские войска не отличаются боевою подготовкой и только называются солдатами, на деле же они никуда не годятся. Они набираются преимущественно из китайцев, уроженцев провинций Кашгар и Анси, и охотно несут службу за 6 лан в месяц, то есть на наши деньги около 12 рублей. Между тем иррегулярное войско и по наружному виду и по качеству представляет полную противоположность первому. Оно состоит из кашгарских каракиргизов и изображает что-то подобное нашим казакам... Однако эта кавалерия очень незначительна, да и мало полезна для китайцев, так как, не получая никакого вознаграждения, отбывает свою повинность и для существования своего занимается грабежом, нередко нападая и на китайцев" [321, с.257]. Известно много пренебрежительных высказываний Н.М.Пржевальского о китайских пограничных солдатах, как, впрочем, и о русских казаках. Главной причиной деградации китайских пограничников было тяжелое материальнео положение, вызванное экономическими проблемами империи. Есть свидетельства современников о том, что несущие службу на границе китайцы нередко оставляли семьи на заставах и шли к русским в Нарынкол на заработки.
В начале XX века китйцы не улучшили систему наблюдения и охраны линии границы, что потверждается описанием Хоргоса в 1913 году: "С первого взгляда, охрана границы с китайской стороны обставлена значительно солиднее, чем с нашей, но при ближайшем рассмотрении вся эта солидность оказывается чисто бутафорской. Вдоль всей границы, в расстоянии приблизительно 10 верст один от другого, расставлены "импани" или укрепленные посты... В каждом импане должен находиться гарнизон из нескольких солдат с офицером, на обязанности которых лежат ежедневные разъезды со стороны Китая. Однако, сколько раз ни приходилось г.Скорнякову заезжать во время производства работ на китайские посты, он никогда более 2-3 оборванных сибинцев или калмыков на них не находил, и только раз застал офицера, которого неслыханно напугал своим визитом" [100, 1914-1915, с.387].
В Монголии на границе с Россией в XIX веке имелись постоянные посты и караулы, в которых проходили службу монголы из ближайших хошунов по 3-6 месяцев. Кроме караулов, где монголы несли службу определенный срок (мори-харул), были караулы где солдаты жили постоянно, с семьями (гэрь-харул) [334, с.152]. А.А.Баторский в 1889 году перечислил 31 китайский (монгольский) пограничный караул на линии от Абагайту до Шабинь-дабага [114, с.275]. Он указал на 10 караулов между Кяхтой и Шабинь-дабага, но позднее отмечалось, что только вдоль южного хребта Танну-Ола от озера Косогол до озера Убса имелось 16 пограничных караулов, на которых находилось в 1900 году 370 монголов и 3 китайца. Численность наиболее важных караулов достигала 30 человек, командовал пограничной линией китайский офицер, находившийся на карауле Дзинзилик. Кроме того, монгольские пограничники обязаны были производить объезд линии границы, во 2-й половине XIX века в Забайкалье сохранились традиционные ежегодные обмены визитами представителей пограничных караулов. Дзургачей и станичный атаман встречались сначала на границе, затем ехали на монгольский караул, на угощение, обменивались подарками. Раз в 10 лет делали ревизию пограничных караулов монгольские амбани.
На границе с Россией существовала сеть китайских пограничных караулов. Однако в Цинской империи не было единообразия и четкой системы охраны линии границы. Пограничники выполняли различные функции, несли службу на различных основаниях, на многих участках посты выставлялись и содержались по мере надобности.
в.Охрана в таможенном отношении

Специфика охраны границы в таможенном отношении с китайской стороны заключалась в том, что русско-китайская сухопутная граница до начала XX века была вне сферы специальных таможенных учреждений Цинской империи. В Китае до начала XX века не было главного специального таможенного ведомства для контроля сухопутных границ. Таможенные учреждения и органы, выполнявшие эти функции, подчинялись финансовому или внешнеполитическому ведомствам. Лишь в 1906 году было создано Главное таможенное управление, подчиненное министру финансов. Функции таможенных учреждений, в частности контроль за движением товаров и пресечение попыток ввоза и вывоза запрещенных к этому товаров выполняли полицейские и военные органы. Кроме того, в приграничных районах не было четкого разделения между внешними и внутренними пошлинами, на товары, которые везли через границу китайские купцы, накладывались различные сборы. Роль таможни выполняли чиновники, часто специально выполняющие эти функции, они имели вооруженные отряды и особое внимание обращали на местные сборы.
На монгольском и синьцзянском участках границы, а затем и в Маньчжурии была установлена беспошлинная торговля, вдоль всей линии границы по обе стороны была установлена 50-ти верстная зона свободной торговли. Собственно таможни в Китае располагались по линии Великой Китайской стены. Еще Н.Я.Бичурин писал по этому поводу: "Пошлины с товаров взимаются и по внутренней и по внешней торговле в таможнях, устроенных по губерниям... Таковых таможен находится двадцать четыре" [184, ч.1, с.92]. Н.Я.Бичурин указал в их числе таможни в Чжанцзякоу (Калган), Шаньхайгуане и Гуйхуачэне, стоящие на дорогах, идущих на север, северо-восток и северо-запад. "Купцы, по прибытии в таможню, представляют роспись товаров с означением доброты, веса и меры каждого товара. В таможне после проверки товара с предоставленною росписью составляют смету пошлин, которую сами хозяева товаров опускают в ящик, и собственноручно вписывают в книгу, что пошлины, внесеные ими в известном числе, опущены в ящик. После сего таможня изготовляет две в получении пошлины расписки, из коих одну выдает купцам, а другую отправляет в Палату финансов для проверки. Для каждой таможни издан особливый тариф" [184, ч.1, с.94]. Ввозные и вывозные пошлины на товары, идущие по Кяхтинской торговле, собирались в Калганской таможне. До 60-х годов в XIX веке русские купцы не торговали в Китае и пошлины собирались лишь с китайских купцов, затем через эту таможню был разрешен проезд русским купцам, осуществляющим торговлю с внутренними районами Китая. Китайцы платили 60 лан за билет на право вывоза 300 ящиков байхового или 150 ящиков кирпичного чая за пределы Великой стены, а кроме того, около 15 лан пошлины в местное управление (дутунский ямынь).
Таможенный надзор и сборы пошлин в Маньчжурии были возложены на местные власти. На Сунгари таможня была учреждена в 1881 году на острове напротив деревни Баяньтунь, в ее штате было 3 нойона и 2 писаря. В 1881 году таможенных пошлин было собрано 2478 рублей, в 90-х годах собиралось по 12-15 тысяч рублей в год, сборы поступали в распоряжеине фудутуна Саньсина. На этом посту собирались также сборы с китайцев, направлявшихся через границу, рабочие платили за паспорт более 1 рубля. Специальный пост в устье Сунгари в Лохасу был в ведении местного нойона, бравшего с каждой джонки с хлебом, выходившей в Амур, по 10 рублей, визирование каждого пропускного билета у проходивших в Россию китайцев стоило 2 рубля [60, т.233, с.360]. На месте будущего Харбина русские встретили укрепление (импань), занятое отрядом таможенной заставы в количестве 100 человек [133, с.36]. В Хуньчуне таможенные сборы с вывозимых товаров составляли 1,1% от объявленной цены товара, на некоторые товары были специальные пошлины, например за голову крупного рогатого скота брали 1 рубль 50 копеек, за барана - 4 копейки. Таким образом, таможенные учреждения в Маньчжурии мало отличались от внутренних китайских таможен. Китайские чиновники собирали различные сборы с китайцев, пересекавших границу с Россией.
Старая таможенная система в Маньчжурии была разрушена с началом русского освоения региона в конце XIX века. Русские товары стали завозиться русскими купцами в регион. С конца XIX века китайские власти начали дипломатическую борьбу за право учреждения таможни на Амуре, что в конечном итоге и было сделано. Летом 1909 года на Сунгари были учреждены китайские таможни. Современники отмечали: "В противность ст.18 договора 1881 года китайцы установили контроль за судоходством по Сунгари и обложили все перевозимые на пароходах товары специальными пошлинами, независимо от ввозных пошлин, а суда обложили особым сбором. К Сунгари применены нормы обложения, принятые для внутренних рек Китая... Китайские таможни на Сунгари были введены даже без предупреждения о том нашего Генерального консула. Лишь после заявленного протеста начались переговоры по этому поводу между русскими и китайскими властями в Харбине и Пекине, результатом которых явилось, однако, взятие протеста обратно" [346, с.141-141]. Введение таможни на Сунгари вызвало осложнения в двусторонних отношениях. Российскую сторону возмутил сам способ ее учреждения, когда в Харбине комиссар Императорских китайских таможен Н.А.Коновалов послал русским власятм извещение об открытии действий речных таможен на Сунгари на основании временных (на один год) правил, вводимых согласно инструкции, полученной от генерального инспектора таможен в Пекине м-ра Бредона, и в тот же день комиссар обнародовал этот акт. Россия не признало данные действия, а дальнейший ход переговоров привел к заключению "Временных таможенных правил о надзоре за движением судов, привозом и вывозом товаров на реке Сунгари" на три года. Окончательно таможенная охрана на Сунгари была введена с объявлением этих правил 10 августа 1910 года.
В конце 1907 года были установлены таможни (Китайские морские таможни) на станциях КВЖД Маньчжурия и Пограничная. Регламент работы этих учреждений был закреплен "Временными правилами для действия Китайских таможен на ст.ст.Маньчжурия и Пограничная": Ст.18 "Китайская таможня приступает к производству досмотра не позднее 24-х часов со времени передачи ей накладных. Производство досмотра товаров, привезенных с данным поездом, должно быть закончено в самом скорейшем времени и не позже 48-ми часов с момента начатия досмотра. В случае несоблюдения установленных сроков, таможня об обстоятельствах задержки составляет акт, представляемый в главную Таможню в Харбин"; Ст.60 "Следующие предметы... в случае провоза через ст.Пограничная и Маньчжурия, признаются контрабандою и подлежат конфискации: порох, артиллерийские снаряды, пушки, ружья, винтовки, пистолеты и всякое огнестрельное оружие, военные снаряды и припасы, соль, опиум. Равным образом воспрещается к вывозу из Китая через ст.Маньчжурия и Пограничная рис и китайские медные монеты"; Ст.65 "Досмотр пассажиров и их багажа, следующих из России, производится чинами Китайской таможни при участии русского таможенного чиновника, при этом, в случае обнаружения предметов, воспрещенных по русским законам к вывозу в Китай, таковые передаются в распоряжение Русской таможни. Досмотр же пассажиров и их багажа, следующих из Маньчжурии в Российскую империю, производится при участии чиновника Китайской таможни Русскою таможнею..." [100, 1911, с.196-199].
Таможенная охрана со стороны Маньчжурии в дальнейшем активно развивалась. В 1913 году была закрыта 50-ти верстная пограничная полоса свободной торговли. Китайские власти установили таможенную охрану всей пограничной полосы в Маньчжурии, хотя данная охрана в силу многих обстоятельств не была эффективной. Таможенная флотилия на Сунгари в 1914 году состояла уже из 13 судов, в том числе 8 моторных, она базировалась в районе Харбина и частично обслуживалась русскими механиками. В 1914 году китайское правительство подняло вопрос об изменении и дополнении "Временных таможенных правил о надзоре за движением судов, привозом и вывозом товаров по реке Сунгари". Весной 1915 года посланник В.Крупенский сообщил Китайской стороне о нежелании изменений правил до пересмотра русско-китайского торгового договора.
На монгольском и синьцзянском участках границы функции контроля за движением товаров через границу выполняли власти приграничных населенных пунктов и служащие пограничных пикетов. В силу двухсторонних договоров, Китай был ограничен в свободе таможеннйо защиты своих границ, которую иногда пытался компенсировать полицейским произволом. Подобная ситуация не давала оснований для развития системы таможенной охраны границы.
Охрана и наблюдение за российско-китайской границей с китайской стороны осуществлялось в различных формах, они строились на базе традиционных институтов и не имели четкости и единообразия. Вторая половина XIX - начало XX века явились периодом реформирования пограничных институтов и усиления охраны и наблюдения за границей. Однако, в начале XX века четкой, единой системы с профессиональными институтами на российско-китайской границе создано не было.
Во 2-й половине XIX - начале XX веков в Российской империи и Цинском Китае существовали сложные системы административного устройства и органов власти в приграничных регионах. Охрана государственной границы осуществлялась по трем направлениям - военному, полицейскому и таможенному. Пограничные институты и органы власти находились в ведении различных ведомств. Во 2-й половине XIX века в организации охраны российско-китайской границы не было какой-либо четкости, единообразия и стабильности. Связано это было с отдаленностью и разнообразием регионов, протяженностью и спецификой различных участков границы, а также переходностью самого периода. Следует специально отметить что военная охрана границы отчасти совмещала охрану в полицейском и таможенном отношении. В начале XX века реформы в этой сфере не привели к созданию единообразной системы охраын и контроля на границе.

[Yura86]

Как видим из представленных выше материалов очень интересна история создания Семиреченского казачьего войска которое задолго до нас несло нелегкую службу по охране границы, где в свое время пришлось послужить и нам. Благодарю администрацию форума за создание такой замечательной исторической темы. Кому интересна история создания Семиреченского казачьего войска более подробно в сборнике научных статей Е.Н. Лещева можно ознакомиться здесь: http://www.voenprav.ru/doc-3546-1.htm

[Юрий Маренков]

Да действительно интересная история, читал не отрываясь, спасибо!

[Yura86]

Да,поражают расстояния которые приходилось проделывать верхом,особенно от наших мест до Омска!

[Юрий Маренков]

Всё-таки старики наши были покрепче здоровьем.

[Yura86]

Сообщение от Юрий Маренков

Всё-таки старики наши были покрепче здоровьем.

Вообще, сибирские казаки при Николае I стали напоминать регулярных драгун — и жизнью по сигналу трубы, и драгунским ружьем со штыком, и атаками в сомкнутом строю (а не по-казачьи — разомкнутой лавой). Впрочем, в Киргизской степи, где сибирцы всегда были в абсолютном меньшинстве, только атакуя сомкнуто и можно было победить. Или же следовало спешиваться и отстреливаться, прикрываясь уложенными на землю лошадьми. А такой бой мог перерасти в рукопашный — и тогда был необходим штык… Но драгунские навыки не помешали сохранению казачьего духа!
Только в 1861 году в войске был ликвидирован «хозяйственный фронт», отменили и службу на линии, так что из названия войска исчезло слово «линейное». Тогда же уменьшили цифру призываемых казаков, а срок службы (с 1866 года — 22-летний) фактически сократили втрое: через каждые два года казаку полагался 4-летний отпуск — «льгота». Зато кормиться и снаряжаться для службы сибирец после 1861 года должен был уже на собственные средства. А ведь у него не было ни навыков земледелия, ни привычки к самостоятельному хозяйствованию! Подчас приходилось продавать дома, посылать на заработки жен — но на службу выходили в исправности…
А служили теперь уже и за рекой Чу — начиналось покорение Средней Азии. Мундиры темно-зеленого сукна сменились здесь белыми полотняными рубахами, темно-зеленые шаровары — красными замшевыми чембарами, а темно-зеленые с тремя красными выпушками фуражки скрылись под белыми чехлами.
Первым в конфликт с Россией вступило Кокандское ханство. С 1860 года сибирсцы участвуют в походах из Семиречья на запад, к крепостям Токмак, Пишпек, Мерке и Аулие-Ата. 21 октября 1860-го в свирепой рубке под Узун-Агачем сотни подполковника Шайтанова отбивают ответный удар кокандской конницы. От Аулие-Ата в 1864-м повернули на юг, к Чимкенту и Ташкенту. После взятия последнего в 1865 году началась 15-летняя служба сибирцев во вновь образованной из кокандских владений Сырдарьинской области. 70 казаков побывали весной 1873-го в хивинском походе и наблюдали, преодолев Кызылкумы, капитуляцию еще одного ханства — Хивинского. Но кульминацией туркестанской службы сибирцев стал Кокандский поход 1875 года. В составе конного отряда М. Д. Скобелева казаки 1-го Сибирского полка проходят по всей Ферганской долине — отражают атаки кокандских войск под Махрамом, рубятся у МИн-Тюбе, а 1 октября 1875-го, спешившись и примкнув к винтовкам штыки, первыми врываются в Андижан.
Как и прежде, каждый сибирец являл собой самостоятельную боевую единицу. «Я, к примеру, рассыпался в цепь, а он был в резерве», пояснял казак Сергей Докучаев, отвечая на вопрос, как же это они вдвоем с Сидором Ивановым отбились 7 августа 1875 года от 30 конных кокандцев.
Эта великолепная одиночная подготовка сибирского казака, не терявшегося ни перед тысячеверстной азиатской пустыней, ни перед тысячной азиатской толпой, во всем блеске проявилась и в 1880–1883 годах, когда сибирцы 1-го и 2-го полков несли службу в передаваемом нами Китаю Кульджинском ханстве. Казаки разгоняли здесь шайки дунганских разбойников, охраняли переселявшихся в русской Симиречье уйгуров. А в январе 1883 года отряд из 130 китайских солдат, сопровождавший партию рабочих, попросил у русских охраны … для самого себя. Охранять их поручили приказному 1-го Сибирского полка Светличному с двумя казаками: обе стороны справедливо сочли, что этого вполне достаточно. Узнав, что отряд поджидает банда дунган, китайский офицер и вовсе передал командование русскому казачьему ефрейтору. Светличный же, казалось, только и ждал этого — выслал вперед сильный авангард, сноровисто выставил на ночлеге сторожевое охранение…

[Yura86]

Предлагаю прочитать замечательную книгу Леденева Н.В. http://kz.ethnology.ru/kz_lib/ldnv01/graf/ldnv01.htm?1

[Yura86]

В апреле 1883 г. на 4 сотни 1-го полка и две сотни 2-го возложили охрану границы с Китаем по р. Хоргосу и в горах Кетменя до Тянь-Шаня. Другие две сотни 2-го полка содержали пограничные посты в Бахтахе и Нарыпе, а впереди Зайсана их занимали 4 сотни 3-го полка.
На пограничные посты возлагалось: не допускать откочевок киргиз за границу; следить, чтобы туземцы не переходили ее без установленных видов, а также с целью „баранты" т. е. для угона скота.
В первое время все пограничные посты имели частые схватки с барантачами, партии которых, как у нас так и у китайцев, составлялись преимущественно из киргиз. Лихими набегами особенно отличались китайские Кызаи. Они часто отхватывали у наших киргиз большие табуны лошадей и рогатого скота. Но всеэти крупные баранты не имели усапеха, постовые казаки бросались в погоню и возвращали табуны владельцам.
Так в постоянной тревоге, в разъездах и набегах протекли 8 лет службы всех трех первоочередных полков.
Настал, незабвенный в жизни казаков Сибирского войска 1891 г.
«Августейший Атаман едет к нам» ,всюду слы*шалось в станицах, когда ста*ло известно, что Государь Цесаревич Николай Александрович посетит Cибиpское войско. После целого ряда совещаний, - как встретить Дорогого желанного Гостя, чем ознаменовать Его посещение, - к приезду Его Высочества были вызваны в Омск: Войсковое депутатское собрание, Атаманы отделов, депутаты от первоочередных полков и всех станиц войска с их станичными атаманами, два полка льготных и полк, молодых казаков и представители Семиреченского войска.

[Yura86]

Что-то и Татьяна не отзывается и модератор молчит,может не правильно что-то?:циклоп:

[дядя Саша]

Сообщение от Yura86

Что-то и Татьяна не отзывается и модератор молчит,может не правильно что-то?:циклоп:

Добрый день. Хочу рассказать Вам и Татьяне о Баскунчах. Может это и не все правда, но это я услышал из рассказов старожилов поселка в период моей службы на заставе Баскунчи (1985-1991), самой старой рассказчице – бабе Фене, в то время было 89 лет.
Действительно, Баскунчи был казацким поселением и до массового переселения китайских казахов и уйгуров в поселке жили только казаки. В период моей службы в поселке было 327 дворов, 1927 жителей из них только 11 русских семей. На кладбище (на бугре за заправкой) в то время оставалось 9 могил, датированных 18…годом, остальные стерты и распаханы под поля. Кто был в Баскунчах, должен помнить, что это самый зеленый поселок с большими деревьями. А вот когда здесь поселились первые казаки, не было не одного деревца, а только камни и воды не было, она текла далеко в Хоргоске. И вот атаман собирал всех жителей, которые убрали все камни, и заставлял сажать деревья. Деревья были закреплены за каждым жителем. Жители в разной посуде носили воду с Хоргоски и в течении недели поливали свои деревья. Каждое воскресенье на площади атаман собирал жителей и проверял деревья. Если у кого-то дерево засыхало, то его секли принародно. Так и добились зеленого поселка, даже в центре была большая роща в виде парка, но деревья с рощи сожгли во время войны (1941-1945), так как нечем было топить печки. На месте рощи теперь лечебница. В Баскунчах пекли самый вкусный хлеб – большие караваи, в печи на пекарни, которую строили еще в казацкие времена. В Казырмане сохранились развалины первого пикета.
б. Феня рассказывала, что через поселок в Китай отступал атаман Дутов (могу ошибаться), который на ночь остановился у казачки, но рано утром прискакали красные и он в одних портках выпрыгну в окно и с адъютантом убегал через Хоргоску.
На сегодняшний день русских, по моему осталось 3 семьи.