Застава Зоргол

[Vitalyi]

Виталию: Напрасно не поехал в Тюмень, как раз бы сейчас оформлял пенсию (шутка).[/quote]

Да Николай во всем есть свои плюсы и минусы.

[зоргол]

Застава им. Виталия Козлова 1970-71 г.г.

В феврале на заставе началось обновление наглядной агитации-привез начальник политотдела Ковалев 2-х художников и приступили к работе. Неплохо, кстати, работали , и результат был неплохой. В стиле того времени - деревоплиты, морилка, оргстекло, реечки, освежили все фотографии -Ленкомната получилась нормально, ну и другие атрибуты тоже. Старые фото выбрасывали в кочегарку- я взял несколько штук, в том числе генерал П. Зырянов вручает в 1967 году нашему отряду Боевое знамя - это в момент воссоздания 54 Краснознаменного. Не знаю, к сожалению, кто был первым начальником воссозданного отряда, но принимал знамя майор в х/б - такие простые нравы были. По местности угадывается НерЗавод.
В феврале же была попытка реализации указания о лыжных нарядах.
Прокладка лыжни была намечена на воскресенье. Был назначен я (добровольно) и мой солдатик Федоров - по его словам лыжник 1 разряда. У Забайкальского снега есть несколько интересных свойств, в том числе его рассыпчатость и шероховатость - вследствие перемороженности. Маршрут был на правый фланг - сначала вдоль КСП, потом к Аргуни и к заставе по берегу-по старинной дозорной тропе времен Виталия Козлова. Всего км.25. Я с лыжами неплохо был знаком и такое расстояние не казалось мне большим (Жалко Саши Большакова с нами не было). Утром было около -30, термометр висел у нас в месте заряжания оружия. В 08.00 мы тронулись. Когда за воротами мы одели лыжи, я сразу все понял - лыжи не ехали. Тут я сообразил, почему китайцы не ездят на санях, а на тачанках зимой. Снегу 5 сантиметров, трава полуметровая из-под него торчит, а снег как песок. И главное, от лыж никаких следов не остается. Но деваться некуда. За 6 часов мы одолели дистанцию. Я не сильный бегун - нормативы, конечно, все выполнял, на марш-бросках помогал товарищам, но бегал без фанатизма. Но тут было нечто. Километров за 5 до финиша перворазрядник Федоров стал падать, хотя траву мы уже преодолели. Потом Федоров снял лыжи -я даже не ругал его-сил не было. Привязали веревку к лыжам, и он их волок за этот "поводок". Встречать нас вышла вся застава, так как часовой с вышки вел репортаж дежурному, о нашем способе передвижения. На крыльцо вышел сам НЗ Гембаровский. За 200 метров до ворот Федоров упал и приходил в себя минут 10. Это у всех на виду ! В воротах я снял лыжи и победно вскинул руки - "Финиш !" Бушлат у меня был мокрый насквозь, несмотря на тридцатиградусный мороз - это при том, что я и в бане никогда не потел, Федоров же, великий удмуртский спортсмен и лыжник, всегда такой краснолицый, был бледный как тот шершавый снег. Доложил Гембаровский в отряд, что лыжню проложить невозможно. Радует мысль, что наш эксперимент с отрицательным результатом, возможно спас от мучений много пограничников с других застав.
В конце февраля началась подготовка к визиту на нашу заставу начальника погранвойск Монголии генерал-лейтенанта Цедениша. Кроме того, он имел ранг зам.министра общественной безопасности. Рассказы монгольских офицеров, которые учились у нас летом, видимо, возымели продолжение. Выкрасили мы вестибюль, где размещался дежурный по заставе в приятный светло-серый цвет, пустили по нему черные лакированные реечки - это уже сами, без художников. Решено было провести задержание вооруженной группы, прорывающейся в наш тыл. План составлял начальник 1-го отдела майор Зуйков, он и руководил операцией. Курировал НШ Макаров. Распределили роли. Мне досталось дежурство по заставе. Макаров провел пару полномасштабных тренировок и в общем, остался доволен. Действие разворачивалось на левом фланге, км. в 8 от заставы, за селом Зоргол. Там сухая речная долина, ровная, как стол, слегка поросшая кустарником. Как раз там дрофы водились. От Аргуни до С-100 было км. 3-5, система шла вдоль небольшого хребта, откуда все было видно как на ладони. Дорога на Буру как раз по этому хребту и проходила.
Дня за два до визита прибыл майор Бадусов со своими операми, начальник ОКГБ Приаргунского района Козлов, разведчик Михайлов, офицеры 1-го отдела, политотдела и т.д. Они заняли свободные кровати
(штук 10, старшие офицеры-человек 5 - обосновались в домике для приезжих, кого-то Пушкарев взял к себе на квартиру. Это все происходило в средине марта 1971.
И наступил этот день. С утра прибыли Макаров, Ковалев, Зуйков, одели в фуфайки и вооружили СКСами 4 нарушителей. Повесили лозунг на монгольском языке, в 12 быстро пообедали, и к 13 часам прибыли гости. Сопровождал их Лавриненко-он уже был генерал-лейтенантом, 5-6 старших офицеров, с монгольской стороны - Цедениш, еще один генерал -по- моему политработник, и человека 4 офицеров. Пара человек с нашей стороны была в штатском. Естественно, Вайнберг и начальники окрестных застав. Кавалькада "Волг" (2 шт.), ГАЗ-69 остановилась за воротами. Гембаровский доложил Лавриненко. Помните, друзья, эту знаменитую формулу : "На участке пограничной заставы... признаков нарушения государственной границы не обнаружено..." ? Я открывал ворота и потом двери. Монголы приостановились перед лозунгом, и даже обрадовались, увидев родную речь. В канцелярии разместились только генералы и полковники, остальные разбрелись по заставе. Потом, правда, организованно Ковалев провел экскурсию по заставе-честно признаюсь- голова кругом шла - офицеры обеспечения, приезжие, наш личный состав- мне приходилось всех расталкивать, распихивать, удалять лишних на конюшню, в гараж, сушилку и т.д., невзирая на звания. Пока шла беседа в канцелярии, отрядили кавалеристов в Зоргол, чтобы в нужный момент они появились на поле боя. Гембаровский должен был возглавить кавалерию- потом его быстро на машине подвезли к лошадям. Минут через 30 делегация выдвинулась по Буринской дороге на Зоргол и на хребетик, мы тем временем аккуратно собрались, и когда ПН с левого фланга заметил неизвестных, доложил и я заревел "В ружьеооо !" - все уже были практически готовы. Пушкарев на ГАЗ-69 возглавил тревожную группу, Засетко на ГАЗ-66 повез вдоль системы заслон, а Гембаровский на рысях поскакал между Буринской дорогой и С-100. На заставе остались часовой, повар, дежурный связист, еще пара человек и я. Даже старшина Ломаков куда-то делся. Я держал связь с постом наблюдения на левом фланге, одновременно через дежурного связиста- он разместился возле меня- по рации с тревожной группой и заслоном.

(Продолжение следует)

[зоргол]

Застава им. Виталия Козлова 1970-71 г.г.

В этот раз в отличие от летних учений все было разыграно как по нотам. Главное - работала связь. ПН со мной общался по телефону -а у тревожной группы, заслона и кавалерии были "Орлы"- может кто помнит эту радиостанцию - маленькая, и в отличие от Р-105, надежная. Поэтому я спокойно подсказывал всем нашим, где и что происходит, куда кто движется и т.д., хотя, к сожалению, сам в поле не находился.
Условных нарушителей возглавлял молодой офицер, команду он себе подобрал бегающую, и огонь открывали из карабинов, и по кустам ползали - и время умело тянули - в общем , очевидцы говорят, что все было как в кино. Уже при сближении тревожной группы с нарушителями из-за сопок вынырнул МИ-4, приземлился и группа захвата (тоже с собачкой) приняла участие в последнем акте.
Потом когда все кончилось, участники и командиры очень высоко оценили все действия.
Часов около 16 все завершилось, началось возвращение на заставу. Часть гостей уехала по домам, личный состав почистил оружие, генералы попили чаю с печеньем и маслом в нашей столовой.В какой-то момент Гембаровский на ходу дал мне указание составить список из 5-6 человек из солдат и сержантов для награждения. Я составил список, и по дурацкой скромности не вписал себя туда. Гембаровский это заметил, упрекнул меня, но было уже поздно. Личный состав собрали в Ленкомнате, генералы, Вайнберг, Макаров, Ковалев. Выступил Цедениш, Лавриненко, потом состоялось награждение. Зуйкова и Гембаровского наградили аналогами монгольскими "Отличника погранвойск 1 ст.", Засетко - 2 ст. - кстати, большие и яркие знаки. Наших товарищей разнообразными знаками "Отличный цирик", "Отличный стрелок" и т.п.
А на боевом расчете, перед строем, Гембаровский вернул мне отобранные осенью Батей, мои награды. Я был счастлив. Потом меня от души поздравляли боевые товарищи, радовались и совсем молодые солдаты, которые меня и не видели с этими регалиями. Я до сих пор прочувствованно вспоминаю тот день.
Кроме того, личный состав благодарили Лавриненко и Цедениш, были фотокорреспонденты и просто журналисты. Много хорошего было сказано про заставу. Вайнберг выразился в том духе, что было у вас определенное головокружение от успехов, но вы сумели побороть эту негативную тенденцию и снова он видит слаженный и боевой коллектив и верит в нас.
Несмотря на суматоху, удалось приготовить праздничный обед, привезли кино из села, следующий день был объявлен выходным. Вот так мы и вернули себе доброе имя.
А буквально через пару недель произошли события другого рода. В последние дни марта - первые дни апреля в Москве проходил ХХIV съезд КПСС. Был введен режим усиленной охраны государственной границы , ожидались массовые провокации и т.п. Первых пару дней все было нормально, а потом разыгралась стихия. Мы видели это первый раз- снежная буря в Забайкалье. При температуре около -25, метель и ветер, неимоверной силы. Где-то в тылу упали опоры электропередачи. Мы оказались без электричества. Резервных дизель-генераторов не было, был только маленький 4-х киловаттный движок (АБ-4)-он работал на освещение заставы, офицерского дома и зарядку аккумуляторов. Скважина с водой встала, кочегарка тоже. Кухню срочно перевели на дрова, которых, в общем то и не было-только для бани. Тепловую систему прокачивали вручную, чтобы поддержать положительную температуру. На озере срочно выдолбили прорубь для добывания воды, воду возили в бочке на лошадях. Дороги занесло немедленно, даже наш ГАЗ-66 с трудом доезжал в Зоргол. В отряд пробовали пробиться несколько раз, но долину Верхней Борзи забило снегом напрочь. Все это длилось дней 8. Служба у всех 8 часов, дрова, вода, ручная прокачка системы, два кочегара, естественно, физически не могли это делать- отряжали им по 2-3 человека круглосуточно, повару тоже 2 человека отряжали. Остальные кололи дрова, возили воду, пытались сушить одежду в бане - сушилка не работала. Попытались даже опорный пункт при заставе почистить, но его тут же заметало снова. Может Черномор помнит эту эпопею, так как я просто не знаю, что творилось на других заставах. Кончился хлеб дня через 3, потом пустили в ход тушенку, потом все-таки зарезали пару свиней. В средине этого катаклизма к нам пробился из отряда гусеничный транспортер- было их 2 шт. на базе плавающего танка ПТ-70. Он привез хлеб, немного других продуктов, но самое главное - этот транспортер вел мой лучший друг по ШСС Виктор Гончаров- он служил в МГ техником -старшиной по БТРам и был большим специалистом. В это время в колхозе начался окот овец на кошарах, а колхозная техника не могла выехать из села. По просьбе районных властей этот транспортер был у нас три дня и помогал колхозникам- возил сани с людьми на кошары, вывозил ягнят. В этом тоже участвовали наши люди. Мы прекрасно пообщались с Виктором, даже разок крякнули по рюмке за сковородой свежей баранины- колхозники в Викторе души не чаяли- он их действительно выручил и дарили ему то бутылку, то барана.
Офицеры тоже активно во всем этом участвовали, Пушкарев работал почти наравне с нами, Засетко тоже, Гембаровский активно всех взбодрял. И несмотря на крайнюю измотанность, все были веселы,по вечерам в темной и холодной казарме пели песни под гармошку. Потом, после окончания эпопеи, прибыл начальник отряда и другие наши командиры - почти весь личный состав получил награды - даже самые молодые -"Отличников СА", "Погранцов 2 ст."- несколько человек. Мои орлы -Прокошев, Неганов, Баранов, Надолинский, Кислицын, повар Дордус, не говоря о Михееве и Шампорове, проявили себя самым наилучшим образом и все были поощрены. Меня наградили Почетной грамотой Читинского Обкома КПСС. При этом, до 10 апреля действовал усиленный режим охраны. Электричества не было дней 8, потом его включили, и мы дружно орали "Ура" по этому поводу. Топили баню, грелись, смотрели кино, уже не торопясь откопали опорный пункт, навели порядок везде.

(Продолжение следует)

[зоргол]

Застава им. Виталия Козлова 1970 -71 г.г.

Апрель и май 1971 года никакими особыми событиями не отмечен. В апреле Ленинский суботник прошел, а так как у нас порядок всегда поддерживался, то никаких особых работ проводить и не пришлось. Полным ходом шла боевая учеба, все установилось и пришло в норму. К этому периоду относится поломка ГАЗ-66 и мои поездки к товарищам в отряд за запчастями. Двое моих товарищей по ШСС занимали ключевые должности в технических службах- уже упоминавшийся Виктор Гончаров и Гриша Величко, который заведовал складом запчастей в ОРТМ. Гриша Пащенко командовал продовольственным складом и мы всегда наносили ему визиты, особенно, когда приходилось ночевать в отряде. Я уже писал, что в мое время не было института прапорщиков, а сверхсрочников при складах и столовых было удивительно мало, в основном они были старшинами застав, в ветеринарной службе, пара человек в культпросветработе- кинопередвижки, спортинвентарь и т.п. Кстати, колоритной личностью был начальник отрядного клуба лейтенант Эйтвид. Он был выпускник Львовского политического училища, лощеный красавец с исключительно аристократическими манерами. Интересно, как сложилась его служба дальше. Через Гончарова я познакомился в Приаргунске со ст.лейтенантом, потом лейтенантом Валерием Краснобаевым, который органически ненавидел военную службу и все-таки добился увольнения, с военным хирургом Николаем Осетровым, который во время пребывания в отпуске повышал себя в звании на 2 ранга и представлялся командиром отдельного, особого и т.д...В общем, много было в отряде очень разного народа. Был Военно-строительный отряд (казармы у них были возле станции ж.д.) и там как раз изготавливали столбы для С-100, о чем упоминали средне-борзинцы в своих корреспонденциях. Была группа катеров - больше 100 человек, и пару раз за лето они спускались и поднимались по Аргуни, причем их приходилось сопровождать по берегу. Выходит это немного за рамки моих описаний, надо и на "потом" что-то оставить.
День Пограничника в 1971 году прошел немного по другому сценарию. Гости были до и после, а именно 28 мая Гембаровский отпустил нас в село, в клуб. Поехали все свободные, и хотя там никаких мероприятий в тот день не проводилось, через полчаса после нашего появления, собрался весь цвет Зоргола. Красивые были девчонки, ничего не скажешь. "Королевой" Зоргола была Неля Шемардина - ей было лет 19,
киномеханик Тамара, учительницы Полина и Людмила и еще многие. Я послал девчушку малолетнюю за Полиной- ее поначалу не было. В общем, мы резвились часа 4, а к 24.00 прибыли на заставу. Спиртного не потребил никто- мы, сержанты, очень тщательно все контролировали. Да никто и не пытался. Офицеров не было - Засетко только привез нас и уехал.
Полина сообщила мне новость - на следующий день она уезжала в Читу сдавать вступительные экзамены в Пединститут. И это был наш прощальный вечер...Интересно, что мы даже не вспомнили с ней о моем дембеле, который должен был состояться через месяц. Заканчивая эту тему, скажу, что мы потом простились еще раз, на рассвете, так как я вывозил на левый фланг наряд на гору Карабон, и на обратном пути ...
(Продолжение следует)

[Urok]

Привет Козловцы! Я Козлов Юрий (сержант) служил на заставе Козлова с 1985 по 1986гг. Командиром был Франчик В. замполит Пресняков В. старшина Мясников Ю. Кто меня помнит ОТЗОВИТЕСЬ!

[зоргол]

Пограничная застава им. Виталия Козлова в 1970 -71 г.г.

На фоне исторических событий я слегка сбился в личные события, но одно от другого неотделимо, хотя может быть и не совсем интересно. Тем не менее, я думаю у большинства моих читателей были романтические истории на военной службе, исключая, конечно, верных мужей. Вообще, Валентин Григорьевич Гембаровский как-то пару раз заявил, что мол, кто желает пообщаться с девушками в Зорголе, он не возражает отпустить на часик-другой такого бойца, но никто ни одного разу не обратился с такой просьбой. Заканчивая этот момент, скажу, что в июне мы обменялись с Полиной несколькими письмами, затем я сделал попытку высадиться из поезда Борзя -Челябинск в Чите, но друзья меня остановили. Наверно, правильно сделали, так как учитывая выдающиеся внешние данные Полины, я мог бы и задержаться в Чите. Я написал ей через пару месяцев, но она не ответила. Вспоминаю с большой теплотой до сих пор этот эпизод, и хотя за истекшие 38 лет было много женщин "хороших и разных", но как пелось в одной солдатской песне "...тебя не могу я забыть, за то что сумела солдату, свою ты любовь подарить..." Заканчивая личную тему скажу, что я в то время не рассматривал даже вопрос о продолжении военной службы. Причина была одна - я служил между 3 и 4 курсами техникума, до диплома оставалось 8 месяцев, и мне очень хотелось завершить образование. Тем более, мне нравилась моя будущая профессия гидролога-изыскателя, связанная с путешествиями, экспедициями, песнями под гитару у костров, ловлей рыбы и охотой и прочей романтикой. Во многом мои устремления сбылись, хоть и не так продолжительно, как мне хотелось.
В мае пришлось много усилий затратить на очистку С-100 от бурьяна после зимы. У нас это было проблемой, со стороны тыла систему сильно забивало перекати-полем. Во время такой чистки на левом фланге Николая Шампорова укусила змея, и я отсасывал ему яд из укуса. Не знаю- это, или просто крепкий организм помогли Коле, но его слегка полихорадило, и на этом все закончилось- больше никакакой помощи не понадобилось.
В первых числах июня началась весенняя инспекторская проверка. Мы в то время уже должны были к дембелю готовиться, но такой традиции у нас не было. Приказ Министра обороны мы случайно обнаружили в газете, но не более того. Никто о нем не упоминал, разговоров на эту тему мы не вели. Повторюсь - ну не принято это было. Что касается лично меня, я за два года и два месяца службы, не зачеркнул ни одного дня в календарике, не сделал нигде ни одной зарубки, и только в поезде понял, что наша срочная служба кончилась. Мы даже в своем кругу не строили никаких планов на будущее, не предавались бесплодным мечтам. И я считаю, что это укрепляло наш дух, и лично для меня служба пролетела незаметно и очень быстро.
К инспекторской проверке были привлечены все ведущие офицеры штаба. Огневую подготовку принимал начальник 2-го отделения штаба капитан Сарычев, физическую и строевую- майор Космынин. К физической и строевой подъехал НШ подполковник Макаров и сильно разнообразил экзамены. Так, на физической подготовке после кроссов, марш-броска на 6 км, подъма силой, подноса прямых ног (это не в один день, конечно), Макаров неожиданно предложил 1-му отделению (моему) подъем по канату 6 м. без помощи ног, и при этом держать "уголок". А мы ни разу это не проделывали. Начинал я, ухватился за канат, сделал "уголок" и полез. Спустился так же. Затем Коля Шампоров, затем Алексей Михеев - ефрейторы. Потом молодые хлопцы полезли - и молодцы !! - почти все повторили, только водитель Кислицын Леня на спуске обхватил все-таки канат ногами. Макаров сказал, что первый раз видит, чтобы 10 человек подряд такое проделали. Потом говорит: "А помнишь, Чухиль, как вы за школу СС сдавали стрельбу и курсант за ПКС от волнения уписался ?" Я подтвердил, что помню. Далее Макаров спросил у Гембаровского : "Все у вас так канат любят ?" "Так точно, все" - последовал ответ НЗ. Макаров поверил, и больше на канат никто не полез. А потом ему же показывали строевую подготовку, да еще песню залихватскую грянули. В общем, все шло "на ура". Практически ни одного сбоя, почти все нормативы только на "5". Это была настоящая вершина, хотя полгода назад перспективы выглядели мрачновато. Не пропал ни наш труд - младших командиров, ни солдатский труд наших питомцев, хотя были среди них и очень слабенькие поначалу. Повторюсь еще раз, НЗ Гембаровский полагался на сержантов. Сержант был действительно командиром и образцом для подражания. Не умаляю заслуг ни Пушкарева, ни Засетко, но на их месте могли быть любые другие офицеры, может и с лучшим результатом, а вот "второго" Гембаровского с его опорой на cержантов, найти было сложно, а может и невозможно.

(Окончание следует)

[зоргол]

Пограничная застава им. Виталия Козлова 1970-71 г.г.

Теперь вы понимаете, дорогие читатели, почему я считаю май - июнь 1971 года звездным часом нашей заставы. Без всяких натяжек, даже наоборот, по полной программе мы прошли смотр нашей службы и учебы. И снова были поощрения- теперь уже молодежи, и было очень глубокое душевное чувство, что наш труд не пропал. И хотя особой помпезности не было, но на подведение итогов снова собрались отрядные командиры и сдержанно, по-мужски нас одобряли и отмечали. В один прекрасный день пришел приказ о присвоении сержантам-нас было трое -Толя Лысогоря, саша Данилов и я - званий старших сержантов, а это значило, что через пяток дней последует приказ об увольнении нас в запас. У нас была такая "плохая" традиция - с нашей заставы всегда увольняли в последней партии. Но повторюсь -это нас нисколько не угнетало. И вот этот день наступил. 29 июня 1971 года часов в 10 утра меня разбудил дежурный и сообщил радостную весть - 30.06.71 таким-то товарищам к 12.00 прибыть в Приаргунск для увольнения в запас. И хотя я всю ночь был на службе, сна, естественно, уже никакого - лично я только в этот момент стал собираться. Пришил новые погоны (почти уставные), петлицы, достал новый ремень, почистил сапоги. Смешно вспомнить, но в чемодане у меня не было ни хрена. Паста, щетка, пустой альбом и отдельно фотографии к нему - отец мой потом лет двадцать спустя доделал альбом- несколько камней с Аргуни и отдельно с выносного опорного пункта(это для того, чтобы демонстрировать, в каких условиях мы оборонялись), подарочная книга "Даурия" К.Седых. И все.
Потом день проходил по обычному распорядку, и только на боевом рсчете Гембаровский объявил приказ начальника отряда. Вечером был праздничный обед -котлеты, рис, печенье. Ночью мы спокойно спали. А утром мне повезло - получил приказ вывезти в 8.00 наряд на левый фланг. Дал мне Валентин Григорьевич возможность проститься с границей. Это был волнующий момент - постоял я на берегу напротив спорного 211 острова, зашел в воду, умылся, попил аргунской воды... Я человек не очень сентиментальный, но эту картину летнего утра, стремительный поток и зеленый тальник не забуду никогда.
В 10.00 застава выстроилась перед входом и снова Гембаровский сделал мне подарок: "Чухиль, ведите заставу!" И я провел заставу к мемориалу и последний раз отдал рапорт Гембаровскому. А голос строевой у меня неплохой. Я и сейчас иногда на мероприятиях прошу разрешения подать настоящую строевую команду, и народу нравится, особенно солдатам.
Гембаровский поблагодарил нас за службу, поздравил...И все закончилось. Молодежь вынесла наши чемоданы за ворота, пришли женщины и дети. Объятия, рукопожатия и мы поехали в новую жизнь. Я смотрел на эту суматоху и думал, как застава будет жить без строевых командиров - из сержантов осталось всего трое - прожекторист, связист и "собачник"...
В ГАЗ -66 загрузились старшие сержанты Чухиль, Лысогоря и Данилов, младшие сержанты Шампоров, Михеев, Козлов, Логонюк, Дордус , ефрейтор Савин и рядовой Яшпаев.
Тента у нас не было, поэтому мы любовались пейзажами и молчали...
В отряде меня встретили верные друзья по Школе Серж.состава Витя Гончаров и Иван Ефимов.Они ждали меня уже четыре дня ! Представляете, пожертвовать четырьмя днями собственного дембеля ? Гриша Пащенко (зав.складом ПФС) уже уехал, но оставил нам подарок - вещмешок тушенки и других консервов. За 12 суток пути мы вспоминали его добрым словом каждый день по несколько раз !
Майор Зуйков в ранге оперативного дежурного построил дембелей на плацу для проверки вещей, а когда увидел нас, зоргольцев , немедленно вызвал оркестр для "Прощания славянки" и лично проводил нас на вокзал. Вещи смотреть не стал. Это была последняя дань уважения пограничникам заставы им. Виталия Козлова.

[Vitalyi]

Вот это бы немного доработать, самую малость, да развить сжетную линию включая уже не докуентальные а литературные приемы, получился бы прекрасный роман. А что Николай может рискнешь. Я записываюсь в первых рядах его читателей разумеется с дарствееной надписью автора.

[Cernomor]

Роман,здесь Виталий не получится,роман само слово говорит,когда любовная интрига.А вот это то Николай мастерски обошел,хотя по прошествию не одного десятка лет,и мог бы посвятить страницу,этим страстям,которые бушевали в душах пограничников. А так если постараться,только на документальную повесть,и это тоже очень хорошо!

[зоргол]

Дорогие друзья ! Спасибо вам за теплую поддержку моих скромных усилий. Владимир Александрович, ты совершенно прав, я только немного коснулся личного, и только применительно к себе. И это я сделал сознательно. Все-таки это рассказ строго мемуарный, без особой морали и выводов. А так, конечно, у каждого из нас была своя романтическая история, некоторые перепитии этих историй обсуждались публично, как принято в солдатском кругу. Правда, сильно страсти не бушевали, вы понимаете, что наша дисциплина не позволяла им бушевать, но были моменты.
Виталий, если я что-то напишу (что мало вероятно), обещаю, что первая дарственная надпись будет тебе. А если серьезно, то приходится иссушать мозги всякими измышлениями типа "...Мы очень благодарны Вам за наше сотрудничество и Ваше понимание ситуации, но в то же время считаем, что это понимание могло быть и глубже..." - это вместо того, чтобы прямо сказать -"Ты *****, дорогой..."
Я уже писал здесь, в самом начале, что моей целью было назвать как можно больше имен моих товарищей - во-первых, во-вторых, чтобы даже вы все, настоящие пограничники, поняли дух и смысл тогдашней нашей заставы, потому что это был феномен даже в то время, когда масса пограничников были сознательными, дисциплинированными и умелыми.
Про всех людей, упомянутых мною, я бы мог написать очень много, так как бог не обидел меня наблюдательностью и пониманием человеческой натуры. Но в этот рассказ я не включил всякого рода психологизмы. Ведь любой из вас помнит это незабываемое ощущение дозорной торопы по льду Аргуни , или рассвет, когда над водой стоит легкий туман и царит абсолютная тишина, даже птицы не проснулись. А лунная ночь в разгар зимы, когда на десятки километров вокруг нет ни одной живой души ! А разве можно забыть чувство выполненного долга, даже если ты выполнил что-то и не совсем значительное. Мне могут возразить, что это чувство знакомо не только пограничникам. Да, но только пограничник является носителем последней истины -любой старший или младший наряда. Граница - враг - автомат. И ты решаешь - сам ! Один.
Не знаю, дорогие друзья, я задумывался и в юные годы об этом, и сейчас. Почему мы и общаемся здесь, и в других местах тоже, почему существует пограничное братство - потому что именно мы испытали эти ощущения, которые, по моему разумению, не испытывает никто. Где еще пареньку 19 лет дано право установить эту последнюю истину ? Или заведомо зная, что не уцелеешь, случись что ? Да нигде, я вас уверяю... За нас !
Совершенно спонтанно это получилось, я даже не собирался об этом писать - увлекся...

Слегка разошелся я,